Они не могли убежать, понимаете? Прожектора их ослепляли, они терялись, замирали и не могли двинуться с места. А те все стреляли и стреляли! Грохот стоял, огонь сверкал, убитые падали на снег — и снег сразу же становился красным... Весь стадион был в красных пятнах! А раненые кричали, кричали... Они как дети кричали, так жалобно-жалобно. А тех, которые забивались под скамейки, эти фашисты оттуда выгоняли и забивали палками...

Девчонки дрожали и всхлипывали, а Юрик рассказывал все новые ужасные подробности:

— Потом они хватали за уши подстреленных зайцев, бросали их в мешки и сносили к машинам. Честно скажу, мне было до чертиков страшно, девчонки!

Юрик упомянул про чертей случайно и нечаянно: он и представить не мог, что во время злодейского расстрела зайцев над старым полуразрушенным стадионом действительно вилась целая туча бесов. Какое дело бесам до зайцев, спросите? Никакого. Они просто наслаждались жутким зрелищем и кровью. Да-да, бесы любят не только человеческое кровопролитие, но и массовое избиение животных, причем любых — волков или сайгаков, птиц, морских животных — им все равно, лишь бы смерть, ужас и кровь. А еще больше бесам нравится, когда люди сами звереют от вида крови, все равно какой — птичьей, звериной или человечьей. На стадионе именно это и происходило: заячья кровь лилась ручьями, люди зверели, а бесы - наслаждались и пьянели. Они уже и на Юрика косились с надеждой: а ну как и в него угодит шальная пуля озверевших отстрельщиков?

Но Хранитель Юрика Ангел Георгиус был на страже! Он стоял с обнаженным мечом впереди мальчика, готовый любую шальную пулю перехватить еще в полете.

Юрик продолжал:

— Я не выдержал, вышел из укрытия, подошел к их старшему и спросил: «Зачем вы расстреливаете зайцев? Что они вам сделали?» А он мне отвечает: «Приказ!» «Вы что же, хотите всех зайцев перестрелять?» — а он говорит: «Всех сразу не получится, тут еще на неделю работы! А ты, пацан, чего тут делаешь? Под случайную пулю попасть хочешь? А ну давай, дуй отсюда!» Ну, я и ушел. Не совсем, конечно. Вышел в ворота, а после вернулся через пролом в стене, спрятался и стал дальше наблюдать. Они покидали мешки с убитыми зайцами в машины и уехали. Не успели они отъехать, как на стадион пришли бомжи и стали вытаскивать из-под скамеек тех зайцев, которых охотники пропустили. А когда бомжи с полными сумками тоже ушли, прибежали беспризорные собаки и стали гоняться за подранками. Только собак зайцы уже не боялись! В темноте я не очень-то понял, что там между ними на стадионе происходит, но только очень скоро собаки с визгом оттуда убежали, поджав хвосты. Ну, я еще немного по стадиону прошелся, но ни одного подранка не нашел. А зайцев живых много осталось, я их издали видел, они там прямо так и шмыгали между скамейками... Надо что-то с этим делать, девчонки!

— Конечно, надо! — сказала Юлька, хлюпая носом. Девочки плакали, слушая Юрика. Одна только Александра лишь кусала губы и хмурилась, но слез не лила.

А вот Кира плакала вместе со всеми, однако сердито и недовольно сказала сквозь слезы:

— Почему это мы должны что-то с этим делать? Нам что, по-твоему, Юрка, до всего должно быть дело?

— Ну конечно, — ответил Юра. — Вот ты же спасла своего Кутьку, а могла бы мимо пройти.

Кира действительно недавно подобрала выброшенного каким-то злодеем щенка и взяла его к себе жить. Он и сейчас лежал у нее на коленях и посапывал — маленький, но уже откормленный и очень забавный.

— Собака — друг человека! — возразила Кира.

— Вся природа — друг человека, — отпарировала Гуля. — Нам должно быть дело до всякой чужой беды, мы же христиане.

— Подумаешь! — пожала плечами Кира. — Сейчас любой может стать христианином...

— Угу, пора уже и тебе об этом подумать, не маленькая, — посоветовала Гуля.

— Не учи меня жить! — механически парировала Кира.

Ангелы стояли вокруг сидевших на полу детей: Юлиус, Иоанн, Александрос и Георгиус с Натаном, Хранители Юрия и Гули (ее настоящее имя было Наталья). Только у одной Киры не было собственного Ангела Хранителя, ведь она все еще была не верующая и не крещеная, бедная беззащитная девочка...

- Нельзя, чтобы дети отправились ночью на стадион спасать зайцев! — сказал Хранитель Юлиус. — Остановить бы их...

- Как их теперь остановишь? Ты же слышишь, что Юрий и Юлия говорят! А моя непременно за ними отправится, она им во всем подражает, - сказал Ангел Натан.

- Наши девочки плохому твою подопечную не научат, — заметил Ангел Юлиус.

- Мы сами учили их защищать слабых, — поддержал его Иоанн, — а теперь отговаривать станем?

- Да кто ж говорит, что дело плохое, брат Иван, - опасное оно, вот я о чем! - начал оправдываться Натан.

- Так ведь это же нормальные дети! -сказал Ангел Александрос. - Пусть спасают зайцев. А мы поможем — будем их охранять от беды.

- Братие, а может подсказать детям, чтобы обратились к профессионалам? В «Гринпис», например? - предложил Хранитель Натан.

- «Гринпис» зайцам не поможет, — сказал Ангел Юлиус. - Пока гринписовцы соберутся, пока документы и обращения к властям да мировой общественности напишут, деньги под это дело соберут - ни одного зайца в живых не останется. А вот есть на острове Бычьем детский экологический клуб «Зеленый остров», вот тех экологистов можно позвать на помощь! — сказал Ангел Юлиус, склонился на Юлькой и что-то ей прошептал.

— А я знаю, что надо делать! Мы обратимся за помощью в природную школу «Зеленый остров», к ребятам-экологятам, — вдруг сказала Юлька.

— Точно! У них есть опыт обращения с зайцами, в лесу на Бычьем острове зайцы тоже живут!

— И утки, и хорьки, и ежи, — добавила Гуля.

— Хорьки-то тут при чем? — удивилась Кира.

— Ну... для экологии! Чтобы зайцам скучно не было, — пояснила Гуля.

— С этим тоже ничего не выйдет, — хмуро сказал Юрик. — Экологическую школу изгоняют дзюдоисты: они хотят всех с острова согнать, лес выкорчевать и на его месте построить свой спортивно-развлекательный центр и гостиницу. Ребята из «Зеленого острова» сейчас свою школу спасают, им не до зайцев.

— Лес? Они хотят убрать лес? Да он же уникальный, нельзя его выкорчевывать! — испугалась Гуля. — И вообще, на Бычьем острове растут краснокнижные растения!

— Какие такие краснокожие растения, Ватрушка? — не поняла Кира.

— Краснокнижные! Это растения, которые занесены в Красную книгу, ну те, которых на земле совсем мало осталось. Люди всего мира договорились их сохранять и составили специальную Красную книгу, там они все перечислены по порядку. Такие растения растут и на Бычьем острове.

— До сих пор росли, а теперь больше не будут, — мрачно сказал Юрик. — Я читал об этом проекте: сначала хотят очистить весь остров от леса и зелени, каналы поперек прорыть, а потом все застроят и посадят импортные парковые культуры. Природная школа, лес, зайцы... Ты что, Гуля? Это же будет элитная стройка! Из-за острова знаешь какая драка шла между арендаторами? И победили, конечно, дзюдоисты.

— Они самые сильные оказались? — наивно спросила Аннушка.

— Президент клуба у них самый сильный.

— Кто он такой? — хмуро спросила Юлька.

— Президент.

— Да нет, я спрашиваю, президент у этого клуба кто?

— Я и отвечаю — президент. Путин.

— Так он же православный — как он может так поступать? — удивилась Аннушка. — Он, наверное, просто не знает, что на острове обижают детей и природу.

— Угу, как же — не знает! В России всегда так говорят, когда хотят царя или правителя выгородить, — проворчал Юрик.

— Так может написать Путину про детскую природную школу и про наших зайцев? — предложила Гуля.

— Напиши. Только не подписывай, чтобы на тебя дзюдоисты не вышли.

— И ошибок поменьше в письме делай, а то они тебя по ошибкам быстренько вычислят! — засмеялась Юлька. — Кто у нас в слове из трех букв четыре ошибки сделал? «Исчо» вместо «ещё» кто написал?

— Ну так это ж было в стрессовой ситуации, — незлобиво объяснила Гуля. — Я за вас с Аннушкой ужас как волновалась, мне не до грамматики было.

— Ладно, прости! — сказала Юлька.

— Бог простит! — ответила Гуля. — Проехали.

— А ребята-экологисты и зимой на Бычьем собираются. Попросим их вместе с нами подумать, как спасти зайцев. Можем пригласить их вместе с нами устроить общую демонстрацию протеста — с плакатами, лозунгами типа «Спасем крестовских зайцев от расстрела!».

— Получается, что некому спасать зверье, кроме детей, - с тревогой проговорил Ангел Александрос. - Только ведь они ж непременно выйдут ночью навстречу охотникам с плакатами и заслонят собой зайцев!

— Определенно выйдут, - вздохнул Юлиус.

- Нельзя, чтобы они делали это ночью! Никак нельзя! - воскликнул Ангел Георгиус. -На заброшенном стадионе ночью детям делать нечего! Я очень за своего Юрия тревожился... Нехорошее это место, злое и опасное!

- И мы с Александрой никак не можем допустить подобных демонстраций, — поддержал его Ангел Александрос. — Мы не только от мачехи сестер защищать взялись, но и вообще от всяких опасностей. Я так и обещал брату Павлосу.

- Никто их и не пустит на стадион ночью, -кивнул Иоанн. - Там же пули полетят, они срикошетить могут и детей поранить!

- Нужна какая-то ангельская альтернатива подобной неразумной демонстрации! — настаивал Александрос. - Давайте вместе с детьми думать!

- Думайте, думайте! Да погромче выкладывайте все, что надумаете! - проворчал бес-домовой Михрютка, стараясь поудобней устроиться в вентиляционном канале — так, чтобы и вниз, в подвал, не сорваться, и наружу носа не показать - а то враз по носу ангельским мечом схлопочешь! Ему уж очень хотелось подслушать, что тут сестры с друзьями опять затевают.

- Можно сказать, что эти зайцы — беспризорные. Бродячие зайцы... — задумчиво сказала Кира, поглаживая лежавшего у нее на коленях Кутьку. Он теперь был с ней неразлучно, она его повсюду носила с собой в сумке и очень им гордилась: Кира почему-то считала, что это очень экстравагантно — иметь свою маленькую собачку и таскать ее в сумке. О том, что беспородный Кутька может со временем вырасти в здоровенного барбоса, который ни в одну сумку не влезет, а сам сможет сумки за нею таскать, она пока не думала. — Да, зайцев, конечно, надо спасать, хоть это и не собаки. Но не лезть под пули вместо них, а убрать их из-под пуль раз и навсегда!... Вот только надо решить — куда убрать-то?

— Вы только послушайте отроковицу Киру! -воскликнул Ангел Юлиус. — Она и без подсказки Ангела решила правильно!

— Это ей любовь подсказывает, а любовь -от Бога, - заметил Ангел Александрос. - Щенок изменил ее к лучшему.

— У меня есть мысль, как отвлечь их от спасения зайцев, — сказал Ангел Натан и подошел к Гуле. — Сейчас я моей Наталии словечко шепну на этот счет! — Ангел наклонился к своей подопечной и что-то стал шептать ей на ухо.

— Липки... кедрики маленькие... Их ведь тоже жаль! — вдруг сказала Гуля.

— Ты про что это там бормочешь? — спросил Юрик.

— Про молодые деревья в парке! Зайцы их грызут!

— А что им еще грызть зимой? Морковку, что ли? — возмутилась Кира. — Так не растет зимой морковка, поливай не поливай! Вечно ты со своими глупостями, Ватруха... Как дитё!

— Так ведь парк-то... с детства наш! — попыталась объяснить свою позицию Гуля. — Как ты не понимаешь, Сухарик?

— Ну да, конечно! Тут все ваше — элитный остров! — скривилась Кира. — А все прочие люди и зайцы тут случайно прозябают, на них вам наплевать! И на собачек бездомных, правда, Кутька? — и она нежно поцеловала своего щенка прямо в холодный блестящий нос.

— Никто пока еще не плевал на твоего Кутьку, — заметил Юрик.

— Пусть только попробует плюнуть! Мы ему сразу — гам! — и нос откусим! Правда, маленький? — Кутька коротко тявкнул в ответ. Он всегда тявкал, когда Кира к нему обращалась — на всякий случай, а вдруг ему за это что перепадет? Обычно и перепадало, оттого-то Кутька и был круглый и упругий, как мячик.

— Зайцев вообще-то ресторан «Русская рыбалка» подкармливает, — примиряюще сказала Аннушка. — Они, говорят, вечером к ресторану собираются, а из кухни им очистки овощей выносят и остатки еды.

— Они даже рыбные объедки лопают! Зачем им деревья грызть?— подтвердил Юрик.

— А они — грызут! Я сама видела молодые обгрызанные кленики возле нашего дома, — не унималась Гуля.

— Выходит, деревьев им не хватает, если они возле кафе и ресторанов побираются, — сказала Кира.

— Ну да, — сказал Юрик. — Их оттуда бомжи гоняют — раньше-то все им одним доставалось. А еще теперь бомжи сами зайцев бьют и на кострах жарят. А на стадионе зайцы с голоду скамейки грызут, я сам видел их погрызы.

— Да кончай ты про ужасы всякие, Юрка! — взмолилась Кира.

— Это темная сторона жизни, я тут ни при чем! — пожал тот плечами. Он уже успокоился, только глаза остались красные: Юрик уже понял, что девчонки будут зайцев спасать, дело ясное.

— Ладно, — сказала Юлька решительно. — Хватит вздыхать, пора к делу приступать. Давайте план составлять!

— Какой план, Юля? — спросила Аннушка.

— План спасения крестовских зайцев от окончательного истребления, — ответил за Юльку Юрик.

— И деревьев! — упрямо добавила Гуля.

— Да погоди ты со своими деревьями! — остановил ее Юрик. — О деревьях весной будем беспокоиться.

— А к весне молодых деревьев на острове конкретно не останется! — не унималась Гуля.

— Гуля, не преувеличивай, пожалуйста! — прикрикнула на нее Александра. — Мы ценим твою заботу о зеленых друзьях, но ты погоди, пока до них дойдет очередь.

Перечить чужой гувернантке Гуля не стала, у нее для этого своя была.

— Не удалось моей Наталии переключить их со спасения зайцев на спасение «зеленых друзей», - сказал Ангел Натан с сожалением.

— Ну и оставь ее! - сказал Ангел Иоанн. -Мир между друзьями всего дороже.

— Ну ладно, давайте сперва зайцев спасем. Я разве против? — согласилась Гуля.

— Итак, друзья мои, придется нам пойти по стопам деда Мазая, — решительно сказала Александра. — Помните стихи Некрасова?

— Помним, помним, в третьем классе проходили! — отмахнулась Юлька. — Только вот ну не надо сейчас никакой литературы, Александра Николаевна, пожалуйста! У вас какой-то конкретный план есть?

— Есть. В первую очередь надо зайцев увести со стадиона имени Кирова.

— Куда увести? — спросил Юрик.

— Как это куда? В лес, конечно.

— В лес они не пойдут. Они как раз из леса на остров и прибежали спасаться. В лесах Курортной зоны то ли волки появились, то ли одичавшие голодные собаки, брошенные осенью дачниками. Вот зайцы по первому льду и перебежали спасаться на остров через залив.

— Какой в натуре жестокий мир, — вздохнула Гуля.

— Надо найти для зайцев безопасное место, — сказала Александра.

Все задумались.

— Есть такое место! — воскликнула Юлька. — Сарай наш помните, в котором мы в киднеппинг играли?

— Хорошенькие игры... — проворчал Юрий.

— А, брось, Юрка! Надо всех зайцев приманить к сараю — пусть они там зимуют. А мы будем носить им еду. Всю зиму, если надо! А весной, пока еще лед не тронулся, отведем их на острова Бычий и Безымянный. Там еще не скоро строительство начнется и травы уже в апреле будет полно, мать-и-мачеха повсюду зацветет...

— Юленька! Как прекрасно ты это придумала! — воскликнула Аннушка и громко чмокнула сестру в щеку.

Ангелы переглянулись и покачали головой: они от прекрасного Юлькиного плана заранее ожидали всяческих неприятностей. Сарай — место нехорошее, несмотря на то, что Битву при сарае Ангелы выиграли у бесов. При воспоминании о ней Ангел Иоанн даже начал поигрывать рукояткой меча.

А Михрютка сжался в комок в самой глубине вентиляционного канала и задрожал -он тоже Битву при сарае помнил!

— В сарае места мало, — усомнилась Гуля.

— Ничего не мало! — ответила Юлька. — Там еще подвал есть, в который мы провалились, а от него подземный ход идет. Те зайцы, которые наверху не поместятся, могут устроиться в подвале и под землей.

— Правильная мысль, — похвалил ее Юрик. — Между прочим, в сарае кой-какая заячья еда уже имеется, — добавил он.

— Какая? Откуда? — удивились девочки.

— А сено, которое Кира для девчонок туда натаскала! Помнишь, Кира?

— Конечно, помню! Я знаю, где его продают, могу купить несколько пакетов и отнести в сарай! — обрадовалась Кира.

— Я тебе помогу, если хочешь, — сказала Гуля. — Ты ведь у нас девушка хрупкая, бедный мой Сухарик.

— Давай, помогай, Ватрушка, — снизошла подружка. — Материально главным образом — тина деньгами.

— Деньгами так деньгами, это еще лучше. Я как бы не люблю по магазинам болтаться.

— А еще мы можем овощей туда натаскать, капусты и морковки, например, — сказала Юлька.

— Но как мы объясним зайцам, где их ждет еда и спасение? — спросила Гуля.

— Ну, это как раз же проще простого! — сказала Александра, уже по уши включившаяся в их замысел. — Мы протопчем от стадиона до сарая тропинку в снегу и понатыкаем для них морковные вешки и капустные листья раскидаем. А потом, когда все зайцы соберутся у сарая, мы эту тропинку ветками заметем. Чтобы отстрельщики их не выследили.

— Класс! — взвизгнула Юлька.

— Как гениально и просто! — восхитился Юрик, а Кира, Гуля и Аннушка просто дружно захлопали в ладоши.

— Я буду старшая по операции «Дед Мазай и зайцы», — без ложной скромности выдвинула свою кандидатуру Александра. — Согласны?

— Да! Конечно! — закричали все, кроме Юльки.

— Нет! Мне это не нравится,— заявила она.

— Почему? — удивился Юрик. — У вас такая крутая гувернантка — чего тебе еще? Вон Гулина бонна вообще ни о чем, кроме хороших манер и диеты для похудения, ни говорить, ни думать не может.

— Я не про Александру, конечно, она будет у нас командир. Я вам говорю про название операции. Оно не должно быть такое длинное и всем понятное. Предлагаю другое, короткое и зашифрованное — «Мазайцы». Чтобы сразу никто не догадался.

С этим названием все тут же немедленно согласились.

— Значит так, дорогие мазайцы, детальный план операции у нас будет такой, — начала Александра. — Тропинку протаптывают Юрик и Гуля. Юрик — потому что он хорошо знает местность, а Гуля лучше всех справится с протаптыванием в снегу тропинки для зайцев, она девочка основательная.

— По весу, — уточнила Кира.

— Ладно, — согласилась Гуля, беззлобно пропустив мимо ушей реплику Киры. — Бабушка все равно велит мне побольше гулять на морозе, вот и буду гулять от стадиона до сарая.

— Чтобы щеки у тебя еще краснее стали! — не унималась Кира.

— Да что ты ко мне сегодня все придираешься и придираешься, блин?!

Кира не удостоила ее ответом, зато Александра взмолилась:

— Очень прошу вас, ребята, никаких «блинов» в моем присутствии! А ты, Кира, Кутьку своего на время операции оставь дома, чтобы он зайцев не распугал. Все-таки собака!

— Да еще кака-а-я собака! М-м-м! — согласилась Кира и звонко поцеловала Кутьку в темечко; Кутька тряхнул ушами и вопросительно тявкнул — и тут же получил «хрустик» — специальный щенячий сухарик. — Ладно, на время операции оставлю тебя дома, сокровище мое!

— Теперь о провианте для зайцев, — продолжала Александра, глянув на хрупающего Кутьку. — Прежде всего — финансовое обеспечение. Я могу вложить в это дело сто долларов. — Александра уже получила от Акопа Спартаковича аванс и успела потратиться только на пару новеньких колготок да на торт для тети Муси: у нее оставалась еще целая куча денег. По крайней мере, она так считала.

Дети тут же полезли в свои кошельки и карманы, и скоро посреди ковра, на котором они все сидели кружком, лежала порядочная кучка денег. Даже Кира выложила две сотни рублей, несмотря на свои скромные возможности и увеличившиеся из-за Кутьки расходы.

— Для начала хватит и даже останется, — подсчитав деньги, решила Александра. — Теперь вопрос о транспорте. На чем будем возить овощи от магазинов к сараю? Какие будут предложения?

— У папы есть сумка для гольфа, на колесиках, — сказала Юлька. — Она в кладовке под лестницей стоит. Клюшки можно вытряхнуть, а сумку использовать под морковку.

— Ой, не надо! Вдруг мы папину сумку испачкаем? — заволновалась Аннушка.

— Подумаешь! До весны любая грязь высохнет и отвалится, а раньше весны папка ее и не хватится! — возразила Юлька. — На чем еще возить можно?

— Попробуем взять санки напрокат в «Чудо-Острове», — предложил Юрик. — На каждое сиденье можно поставить по два-три ящика овощей и привязать их веревками, чтобы не рассыпались.

— Вполне подходящий зимний транспорт, — кивнула Александра. — Используем санки за неимением саней и лошадей... Эх, вот была бы у нас машина!

— Машин у нас навалом — прав у нас нет, — сказал Юрик.

— Почему нет? У меня есть права! — возразила Александра. — Правда, они в Москве остались...

— Какая ерунда! — пожал плечами Юрик. — На острове никто не останавливает приличные машины и права ни у кого не спрашивает.

— А откуда мы возьмем приличную машину?

— В гараже у моего папика, вот где! Сам он ездит на крайслере, у мамы мерс, а еще в гараже стоит малолитражка, которую он обещает мне подарить, когда я до водительских прав дорасту. Вот мы ее и позаимствуем!

— Отлично! Деньги есть, транспорт имеется, форма одежды — сугубо будничная и утепленная! За работу, мазайцы! — объявила Александра.

И мазайцы дружно отправились на выполнение задания.

А Михрютка отправился с доносом к Жанне.

— Хозяйка! Хозяюшка, проснись! Дело есть!

— Отстань, паукообразное, я спать хочу! — проворчала Жанна.

— Проснись, хозяйка! Он, похоже, не просто так явился, а с доносом, — поддержал Михрютку бес Жан.

— Ну, что там у тебя, Михрютка? — спросила Жанна недовольным голосом, садясь в своей черной постели и сладко, со стоном потягиваясь.

Михрютка рассказал обо всем, что подсмотрел и подслушал.

— Это Александра принялась за работу наконец, — сообразила Жанна. — Как ты думаешь, Жан, что она затеяла?

— Да это же ежу ясно, хозяйка! Она хочет задержать девчонок на стадионе до темноты и подвести их под пули расстрельщиков.

— Ах, умница-девка! Ай да мать Ахинея!

— А мне что-то эта Александра подозрительна, — проворчал Михрютка. — Она вроде бы зайссам сочувствовала!

— Брось! Это она просто вид делала, — отмахнулась Жанна.

— А еще она по утрам вместе с девчонками молится! — гнул свое домовой.

— Если она и молится, то не иначе как ахинейскими молитвами! — засмеялась Жанна. — Не беспокойся, табуреточка!

- А мне лично не нравится сама идея спасения зайцев, - проворчал Жан. - Не люблю, когда люди с животными сюсюкаются. Здесь им земля, а не Рай, чтобы жалеть и любить животных! И Михрютка прав, хозяйка, Александра - девушка подозрительная. Где ее бес, ты можешь мне сказать?

— Есть у меня время бесов высматривать! Наверняка он у нее есть, только прячется ото всех. Вы же знаете, что этот дом для бесов — сплошное минное поле. Только вы двое и остались со мной...

- Я вчера вечером пробегал мимо окон комнаты девчонок и видел, как она на ночь их перекрестила! - съябедничал Михрютка.

— Маскировка! — отмахнулась Жанна. — Ее наставница матушка Ахинея тоже молитвы читает — перед клиентами, для виду, а сама, поди, кучу народа извела. Таков уж ее стиль. В общем, не морочь мне голову, а лети к Кактусу, все ему доложи и попроси помощи. Пусть его бесы зайцев погоняют, чтобы девчонки до вечера их собрать не могли.

- Будет сделано, хозяюшка! Я и сам этих зайссев погоняю с большим удовольствием!

— Лети, погоняй. Ну, а я пока посплю... — Накануне Жанна была в «Деревянном театре» на Каменном острове, на приеме VIP, то есть жутко важных персон, после ездила в ночной клуб с какими-то новыми друзьями, а потому сегодня не выспалась. Они теперь с Мишиным частенько проводили вечера врозь, каждый со своей компанией, и оба делали вид, что так это и должно быть.

Надо сказать, что Крестовским друзьям все в этот день удавалось: санки им напрокат выдали без всяких разговоров, и они вывезли их за пределы городка аттракционов беспрепятственно — через дыру в ограде. Машину из гаража Сажиных они вывели так, что никто даже и не заметил.

Еще бы им не все удавалось! Хоть и не очень довольны были Ангелы всей этой затеей, но помогали подопечным изо всех сил: и охрану сажинскую отвлекали в момент похищения автомобиля, и зайцев направляли на морковную тропу. Ангелы очень старались, чтобы мазайцы управились со своей операцией до темноты.

— Может, вызвать на подмогу других ребят? — спросил Юрик, воткнув в снег перед сараем последнюю морковку: такими оранжевыми пахучими вешками они обозначили всю тропу от стадиона до сарая, чтобы зайцы не сбились с пути. — А то вдруг у нас провианта не хватит? Ребята могли бы помочь с овощами.

— А они пойдут на это? — усомнилась Кира. — Зачем нормальным ребятам мазайцами становиться? Это только я, дура, с вами тут выкладываюсь по старой дружбе. А могла бы пойти с другими в бассейн или просто с Кутькой погулять...

— Не могла — ты же не предательница, — успокоила ее Гуля. — А без ребят пока обойдемся, они нам еще понадобятся. Когда мы спасем всех зайцев, надо будет спасать деревья...

— Да угомонись ты со своими деревьями и подумай лучше о капусте! Не можем мы зайцев держать на одной морковке, и вообще у них капуста любимое блюдо. Поехали за капустой! — скомандовала Юлька.

Хорошо, что ребята работали и споро, и скоро.

А еще лучше, что святые Ангелы им помогали изо всех своих ангельских сил. Дело в том, что бесы крестовские уже тоже организовались и развернули свою подлую антикампанию. В сумерках они все по приказу Кактуса вылетели гонять зайцев. Они думали, что справятся с этим легко и весело, но не тут-то было! И дело даже не в том, что их самих сразу же принялись гонять Ангелы, а дело было в самих зайцах. Это были особенные зайцы, закаленные в борьбе за выживание, они не боялись ни людей, ни собак, ни милиции — им ли было бояться бесплотных духов!

Бесы пытались зайцев пугать, рожи зверские корчили, зубами щелкали по-собачьи, шипели по-рысьи и завывали лютыми волчьими голосами. Они выскакивали на морковную тропу и размахивали своими когтистыми лапами перед самыми мордочками зайцев... А зайцы не обращали на бесов ни малейшего внимания и запросто лихо проскакивали прямо сквозь них, если видели впереди на снегу морковку или капустный лист: они только волков боялись и охотников, а больше никого.

В общем, шуму от бесов было много, а толку ни капельки. И бесы выли от бессильной злобы, понимая, что расстрелов на стадионе им больше не дождаться, неповинной заячьей кровушке не порадоваться. А страшней всего бесам было то, что они понимали — дети Крестовского острова начинают чувствовать ответственность за своих зайцев и любить их. И вот это им было как нож острый, ведь бесов от любой любви живых созданий друг к другу просто корчит и выворачивает наизнанку! И знаете почему? Нет? Ну так я вам скажу: от мучительной зависти. Сами бесы, с тех пор, как были низринуты с Небес, полностью утратили возможность любить. А жить и никого не любить — это самое мучительное уродство во всей вселенной, это в тысячу раз хуже, чем жить без руки или ноги, без слуха или зрения. Даже бесы от этого страдают, хотя никогда и никому в этом не признаются, а уж о людях и говорить нечего. Страшная это мука - никого не любить.

Ангелы же вовсю махали крыльями, выгоняя зайцев из-под скамеек и направляя их на снежную тропу, утыканную вкусной морковкой.

— Ура! — кричали ребята, видя как неустрашимые зайцы длинной чередой бегут по их тропинке, останавливаясь лишь для того, чтобы похрустеть капустой или морковкой. Похрустел, схрупал — и дальше побежал. Ребята даже отошли подальше от тропинки, чтобы зайцам не мешать. Ну и побаивались они их немного, уж больно отчаянные были зайцы...

А Гуля стояла возле самой тропы с недогрызанной морковкой в руке, размахивала ею и громко пела:

Грызут морковку ловко и взрослые и дети, как будто им морковка вкусней всего на свете!

Морковку очень важно есть — в ней ви-та-ми-ны есть!

У Гули, как это часто бывает у полных девочек, был красивый и сильный голос, она даже пела в детском церковном хоре при своем Благовещенском храме. Видно, зайцам ее пение тоже понравилось, потому что они ее совсем не пугались. И она их тоже не боялась ни чуточки.

За обедом сестер и их гувернантки за столом не было. Павел Иванович объяснил их отсутствие тем, что они сегодня рано вернулись из лицея и вскоре отправились со всей своей компанией и гувернанткой Александрой на прогулку по острову.

— Александра предупредила, что они вернутся во второй половине дня, ближе к вечеру.

— Интересно получается, — заметил Дмитрий Сергеевич, — из лицея сразу отправились на прогулку, вернутся только вечером: а уроки когда делать?

— Митенька, завтра выходной — какие уроки? — напомнила ему Жанна. — И вообще, наша гувернантка знает что делает.

— Ладно... Ну что ж, дорогие, давайте воспользуемся их отсутствием. Итак, у кого какое мнение о нашей новоиспеченной гувернантке?

— Я считаю, Дмитрий Сергеевич, что ваше решение нанять гувернантку было абсолютно правильным, — сказал Акоп Спартакович. — Девочки не скучают, уроки делают вовремя и каждый день проводят на свежем воздухе по нескольку часов.

— И при этом находятся под надежной охраной и строгим контролем, — добавил Павел Иванович.

— Ну уж и строгим, — недоверчиво хмыкнул Мишин. — Откуда у этой пигалицы строгость? А ты, Жанна, что скажешь?

— Я гувернанткой довольна, — коротко ответила Жанна и принялась за фруктовый салат в молочно-медовом соусе с корицей.

— Ну, если все довольны...

— А что тебя смущает, Митя? — спросил Павел Иванович.

— Молода уж очень...

— Ну, вот приедет твоя теща, будут у девочек две воспитательницы, молодая и старая.

— Теща у меня не старая, а просто пожилая. Ох, уж я ее жду, не дождусь! Будет бабушка в доме — будет и в детской порядок.

Жанна поперхнулась десертом и закашлялась.

— Ненавижу... Ненавижу эту проклятую корицу! — просипела она, выскочила из-за стола и убежала к себе наверх.

— Корица-то ей чем не угодила? — удивился Мишин. — Сама же твердит все время, что зимой корица предохраняет от простуды... Странные люди эти женщины!

А к вечеру в доме поднялась тревога и стала возрастать от часа к часу. Сначала позвонил дедушка Наташи Гуляровской и спросил, не у Мишиных ли его пропавшая внучка. Он же сообщил, что Киры Лопухиной тоже до сих пор нет дома. Потом позвонил Сажин и пожаловался: у него угнали машину прямо из гаража. Причем кража какая-то странная: украли старенькую малолитражку, а до стоявшего рядом новехонького шестисотого мерса даже пальцем не дотронулись, отпечатков не оставили. Так ему сказали специалисты по угонам, тщательно осмотревшие гараж изнутри и снаружи.

— И сын куда-то пропал! Как ушел утром в лицей, так до сих пор и не возвращался... Тебе вот проще, у тебя и Жанна, и еще эта ваша новая гувернантка. Я от своего про нее только и слышу, какая она крутая да прикольная. Хотел ему тоже гувернера нанять, так он вопль поднял — он, мол, не девчонка! Отправить его, озорника, в закрытую школу куда-нибудь в Англию, что ли?

— Я одну такую озорницу отправлял. Сам знаешь, что из этого вышло, — напомнил Мишин. — Дети должны учиться дома! Кстати, моих обеих тоже с утра дома нет. И Гули с Кирой, подружек их неразлучных.

— Та-ак... Митя, давай-ка начинать искать наших ребятишек! Чует мое сердце — пора!

— Теперь и я вижу, что пора. Поднимай своих!

И они подняли по тревоге всю личную охрану, а также отчасти задействовали имеющиеся на острове силовые структуры.

Уже через полчаса дом Мишиных, охваченный всеобщим беспокойством, сиял всеми своими окнами, в ворота то въезжали, то выезжали крутые джипы с молодыми людьми в пятнистой камуфляжной форме и с оружием.

Одна только Жанна ушла в свою комнату и там тихо радовалась в пропахшей восточными курениями зловещей полутьме.

— Может, они сегодня вообще домой не вернутся! Может, их уже и в живых нет! — ликовала она. — Надо же, как быстро управилась с девчонками воспитанница матери Ахинеюшки! А ты, пуфик мой мохноногий, уже начал сомневаться в Александре! — поддразнила Жанна Михрютку. — Глупая ты табуретка стоеросовая!

— Еще бы мне в ней не сомневаться, когда за нею Ангел ходит, - проворчал домовой.

— Ах, да говорю же тебе, что это никакой не Ангел, а бес в виде Ангела! Будто ты не знаешь, что бесы умеют и Ангелами прикидываться?

— Может, ты и права, хозяйка, а мне вот сомнительно. Если он из наших, то почему ж у меня от одного его вида живот пучить начинает?

— А это тебя, Михрюточка, твоя собственная злоба изнутри распирает!

— Твоими бы устами, хозяюшка, да йод пить! — проворчал Михрютка.

— Ты вправду думаешь, Жанна, что они совсем домой не вернутся? — с интересом спросил Жан.

— Я надеюсь, Жанчик. Ах, как же я на это надеюсь! Я бы этой Александре, если бы она справилась с девчонками, подарила бы свою лучшую норковую шубу! Ну, ту, которая немного порвалась под левой мышкой...

Девочки явились в десять вечера. Сестры в сопровождении гувернантки вошли в ярко освещенный холл и остановились. Дмитрий Сергеевич вышел их встречать на площадку второго этажа и тоже остановился, молча сверху разглядывая всех троих.

А посмотреть было на что! Одежда у сестер и гувернантки была вымазана чем-то зелено-коричневым, а кое-где даже и порвана, в растрепанных волосах застряли сухие травинки; сапожки у них были забиты снегом, который тут же начал таять в тепле, образуя на паркете общую на троих лужу. А гувернантка их хваленая еще и притащила в холл грязную и даже чуточку продравшуюся сбоку сумку для гольфа — между прочим, его, Мишина, сумку! Причем колеса у сумки явственно косолапили. Но перемазанные физиономии у этой беспардонной троицы так и сияли!

Нахмурившись, Мишин медленно и грозно двинулся к ним вниз по лестнице. Не давая отцу опомниться, Юлька подскочила к нему и сунула ему под нос зайчонка, которого держала за уши в вытянутой руке.

— Папка! Ты посмотри кто у меня! Настоящий живой заяц!

Зайчонок, как бы подтверждая сказанное, тотчас пустил пахучую желтую струю прямо на левую туфлю Мишина.

— Юлька, прекрати это сейчас же! — завопил Дмитрий Сергеевич, в панике глядя на свою опоганенную обувь.

— Папка! Как же я могу ЭТО прекратить? Это же не я, а зайчик, — резонно заметила Юлька.

— Что ты за девочка, Юля? — возмутился отец, брезгливо переступая с ноги на ногу. — Почему вот Аннушка никогда так не безобразничает, не тащит в дом всякую... что попало?

Аннушка потупилась и развела обеими руками — а в каждой руке она держала за уши по маленькому серому зайчонку.

— Прости, папочка, — прошептала она, не поднимая глаз, — я тоже зайчиков принесла... Ты на нас не сердись, ладно?

Сердиться на Аннушку Мишин не умел, он только растерянно погладил ее по взлохмаченной голове. И тотчас одернул руку, уколовшись о какую-то соломину.

— Знаешь, папочка, а мы когда-то очень давно, года два назад, нашли с мамой в лесу зайчонка, принесли домой и сами его вырастили. А потом в лес отнесли и выпустили. Вот мы и этих зайчиков вырастим и выпустим.

Тут уж Мишин совсем растаял, наклонился и осторожно поцеловал Аннушку в макушку. И тут же слегка поморщился — Аннушкина макушка пахла как-то не так, совсем даже непривычно она пахла.

— Какие симпатичные зверушки, однако... Надеюсь, вы не будете держать их в своей комнате?

— Может, поселить их в какой-нибудь комнате для гостей? — спросила Юлька.

— Лучше в подвале. Там тоже есть свободные помещения. Для таких гостей они будут в самый раз.

— А в подвальном помещении зайцам не будет слишком жарко? — вмешалась Александра.

— Так. Ну, а вы, Александра Николаевна, взрослая девушка с дипломом педагога... Диплом у вас вроде как с отличием даже?

— С отличием.

— И кого же ВЫ сегодня изловили и принесли в этот дом?

— Кое-кого принесла, — невозмутимо ответила Александра и подтащила поближе к нему сумку для гольфа. — Хотите взглянуть? — Она принялась развязывать горловину сумки.

Мишин поглядел на сумку, понюхал воздух, сморщил нос и уклонился:

— Большое спасибо, но лучше не надо. Вы просто скажите, кто там у вас?

— Зайчиха. Ну и немного зайчат к ней в придачу...

— Зайчата еще совсем грудные, папочка! — пояснила Аннушка. — Они почти что прямо при нас родились, представляешь? Лежат, бедненькие, на голом снегу, ушками дергают, глазками моргают... Невозможно же было там их оставить, правда? Мы побоялись, что сами не сумеем их выкормить, ну и прихватили заодно их маму-зайчиху.

— А что, Гуля, Кира и Юрий тоже вместе с вами целый день зайцев гоняли по острову?

— Да. Мы ведь одна крестовская компания, папка, ты же знаешь! — ответила Юлька. — Только зайцев мы не гоняли, а как раз наоборот.

— Как это прикажете понимать — наоборот?

— Мы спасали их от гонений.

— Какие такие гонения на зайцев у нас на Крестовском острове объявились? Я что-то ни о каких таких гонениях не слышал! Что все это значит, Александра Николаевна?

— Это значит, что мы их собирали в одно место, спасая от отстрела.

— Что-о?! Какого такого отстрела, я вас спрашиваю? Ну-ка выкладывайте, чем вы занимались весь день, и от какого отстрела вы спасали зайцев? Только говорите мне всю правду, пожалуйста!

— Девочки уже сказали вам правду, Дмитрий Сергеевич: мы спасали зайцев от зверского отстрела по приказу бездушных властей. Вчера ночью множество зайцев было застрелено на заброшенном стадионе Кирова. Юрик Сажин случайно там оказался и все видел, а потом нам рассказал.

— Совершенно случайно оказался ночью на заброшенном закрытом стадионе?!

— Ну, как-то же он там оказался! Да дело не в этом, а в том, что он увидел своими глазами зверскую расправу взрослых людей над беззащитными животными. После занятий в лицее он пришел сюда и рассказал все нашим девочкам и Гуле с Кирой. И мы решили, что зайцев надо немедленно спасать от возможной новой экзекуции.

— И как — спасли?

— Похоже, что да. Мы увели их со стадиона в безопасное место.

— И много на стадионе было зайцев?

— Мы не считали, но несколько сотен — это точно.

— Ну, тогда понятно, почему вы все в таком виде явились... — Дмитрий Сергеевич подошел к Александре, протянул руку к ее голове, вытащил у нее из волос засохший колосок тимофеевки, понюхал его, бросил на пол и спросил:

— А чем это от вас всех так шмонит?

В тепле одежда мазайцев оттаяла и начала испускать уже совсем густой звериный дух. Александра поджала губы и отступила назад.

— Что значит «шмонит», Дмитрий Сергеевич? — строго спросила она. — Я такого слова...

Но Юлька не дала ей договорить.

— Так это же зайцами, папка! Зайцами от нас и шмонит! Мы перевозились, пока их на новоселье устраивали!

— От нас правильно пахнет, папочка, мы же теперь мазайцы! — радостно доложила Аннушка. Она подлезла под руку отца, засунув своих зайчат в карманы куртки и придерживая их там руками. Юлька тут же просунулась под его другую, свободную руку.

— Мазайцы — это последователи деда Мазая? — спросил Дмитрий Сергеевич, обнимая дочек.

— Ну да! Это Александра Николаевна придумала!

— Ну кто же еще мог такое придумать, она же у нас филолог! Так вы хотите сказать, что на стадионе больше зайцев не осталось?

— Похоже, что не осталось.

— Как же вы их всех переловили?

— А мы их и не ловили, папа, — сказала Аннушка, — мы их просто увели со стадиона в безопасное место.

— Ну и молодцы, девчонки, что спасли длинноухих. Природу надо любить. И как же это вам удалось, Александра Николаевна? Вы что, уговаривали зайцев переселиться на новое место?

— Нет, не уговаривали. Мы устроили для них столовую подальше в парке, проложили туда от стадиона тропинку и расположили по всей ее длине морковку и капустные листья. Ну, они и двинулись по тропинке туда, куда мы им вкусный морковно-капустный путь проложили. Они же соскучились по свежим овощам.

— Остроумно. И руководили всей операцией, конечно, вы?

— Я, — скромно потупилась Александра.

— Пап! Знаешь, как Юрка и все Крестовские ребята говорят про нашу Александру Николаевну? «Крутая гувернантка»! — с гордостью поведала Юлька.

— Я с ними вполне согласен — куда уж круче! Да, кстати о Юрике. Что он был с вами от начала до конца, в этом я даже не сомневаюсь. А вот не имел ли он отношения к похищению машины из гаража Сажина?

— Да мы ее уже давно на место поставили, ты не волнуйся, папа! — сказала Юлька.

— Мы на ней овощи возили из магазина, — пояснила Аннушка.

— А кто вел машину?

— Я, — ответила Александра.

— У вас что, права есть?

— Да, есть.

— Покажите!

— Прямо сейчас?

— Желательно. Они же должны у вас быть с собой, раз вы сегодня были за рулем?

— Сейчас это невозможно, я права в Москве оставила. Но я напишу сестре, и она мне их вышлет.

— Так. Если я правильно понял, Александра Николаевна, вы сегодня вместе с детьми угнали чужую машину и раскатывали в ней по острову, не имея при себе водительских прав? — сурово спросил Мишин.

— Ах, Митенька, ну почему же чужую? — вмешалась вдруг Жанна, до того молчавшая в сторонке. — Машину взял Юрик Сажин у своего отца, взял для своих товарищей...

— Для каких товарищей — для зайцев? Если он с этих лет начал угонять машины, то ему скоро тамбовские волки станут товарищами, а не зайцы!

— Юрик это сделал ради наших девочек, чтобы они не надрывались, таская из магазина овощи для своих зайчиков. Что делать, если он такой рыцарь? Ну, зайка, да перестань же ты сердиться из-за пустяков, это ведь твои любимые дочери!

— Что-то ты очень их защищаешь в последнее время, — проворчал Мишин, остывая.

— И потом, это же просто замечательно, что у Александры есть права! Она сможет теперь отвозить девочек в лицей и забирать их обратно. Я даже могу давать ей для этого свою машину.

— Ну-ну, будто другой машины в хозяйстве не найдется... Так куда же вы отвозили овощи для зайцев на похищенной автомашине Сажина? Туда хоть дорога-то есть, к вашему заячьему пристанищу? Ну, что вы молчите-то, дочери мои милые, дочери мои любимые?

— Ты опять сердиться начнешь, папа! — сказала Юлька.

— Это почему же я начну сердиться? — насторожился отец.

— Потому что мы возили овощи к нашему старому сараю, папочка, — ответила Аннушка дрогнувшим голосом.

— Это какой такой «наш старый сарай»? — Мишин опять нахмурился и вопросительно поглядел на Александру.

Конечно, Жанна знала, о каком сарае идет речь, но тут уж она не стала вмешиваться и промолчала, будто знать не знала ни о каких заброшенных крестовских сараях. Однако мысленно еще раз похвалила находчивую гувернантку: хорошее местечко та выбрала для забав с воспитанницами, в стороне и глухомани. Проверенное, можно сказать, местечко!

— Какой сарай, я вас спрашиваю, Александра Николаевна? — уже совсем сурово спросил Мишин, уставившись на Александру.

— Обыкновенный, кирпичный, — пожав плечами, ответила Александра. — И чего это вы, Дмитрий Сергеевич, так всполошились из-за какого-то старого сарая?

Мишин побагровел и набрал в грудь как можно больше воздуха: казалось, он сейчас либо лопнет, либо взлетит к потолку, либо выпустит весь скопившийся воздух в громовом рычании. Но он заговорил тихим-претихим голосом — и это было еще страшнее.

— Юлианны, это уж не тот ли сарай, в котором вы свой киднеппинг разыгрывали?

Сестры опустили головы.

— В котором вас заперли бандиты? Сестры молчали.

— Откуда вы подземным ходом едва на волю выбрались? Где вы едва-едва не погибли?

Сестры обнялись и тихонечко заскулили. И тут, наконец, грянул гром.

— Да я завтра же взорву этот ваш сарай! Да я его по кирпичику разнесу и место засажу дубами! Столетними!

— Папочка, в сарае зайцы — нельзя его взрывать! — кинулась к нему Аннушка.

— Папка, ты никогда этого не сделаешь, ты же не террорист! — завопила Юлька.

— Юлия! — возмутилась Александра.

— Да ладно вам, Александра Николаевна! Я же знаю, что мой отец на такое злодейство не способен! Правда, папуль?

Мишин вздохнул и снизил громкость.

— Так, с вами все ясно, Юлианны. Марш в ванну, а потом сразу по кроватям! Да отмойтесь как следует, чтобы от вас зайцами не несло на весь дом. А завтра из дома ни шагу! Будете сидеть неделю под домашним арестом в своей комнате и думать о своем поведении. Вас это тоже касается, Александра Николаевна!

— Что-о? Меня — тоже иод арест? — возмутилась Александра.

— Да, вас!

— Но...

— Никаких но! Все, на сегодня с меня хватит! Все трое наверх — шагом марш! — скомандовал Мишин.

Сестры медленно, виновато шаркая ногами, поплелись наверх. За ними гордо поковыляла Александра, таща за собой попискивающую косоколесную сумку.

— Александра! Когда освободите сумку от зайчихи с крольчатами, не сочтите за труд вынести ее на помойку! — крикнул Мишин ей вдогонку, в гневе забыв про отчество гувернантки.

— Не крольчата, а зайчата, — поправила его Александра, перегнувшись над перилами. — К вашему сведению, Дмитрий Сергеевич, зайцы и кролики — это совершенно разные животные.

— Что-о? Да я вас завтра же уволю! Нет — в следующий понедельник, после того, как отсидите свой срок вместе с девчонками!

— Кроме срока ареста по вашему приговору есть еще мой испытательный срок гувернантки, записанный в договоре, а он кончается только через две недели, — отрезала Александра. После чего отправилась наверх, стараясь при этом сохранить по возможности гордый вид, что было очень сложно, поскольку она тащила за собой по ступенькам полуразвалившуюся тяжелую сумку с зайчихой и ее потомством.

— В таком случае, домашний арест продлевается на две недели! — крикнул ей вдогонку Мишин.

— Папа, мы не можем сидеть дома две недели, нам надо зайцев кормить! — закричала с площадки второго этажа Юлька.

— И в лицей ходить! — жалобно пискнула Аннушка.

— В лицей вас будет кто-нибудь отвозить и привозить обратно на машине. А остальное время будете сидеть под домашним арестом! Все!

— Па-поч-ка! — дуэтом простонали Юлианны.

— Я сказал!

Александра вдруг вернулась с полдороги и встала перед Мишиным.

— Знаете что? Это... Это абсолютно неправильный метод воспитания!

Но тут перед взбунтовавшейся гувернанткой вдруг возникла Жанна.

— Будьте добры, идите к себе, Александра! — строго сказала она. При этом она незаметно подмигнула Александре и даже чуточку улыбнулась.

Та сверкнула на Жанну черными глазищами, быстро поднялась по лестнице, грохоча тележкой, и вместе с сестрами исчезла в коридоре.

— Митенька, наша гувернантка не знала, что с этим сараем связано хулиганство Юлии и Анны. Откуда ей было знать, что это запретное для них место? Ее на первый раз можно и простить. Что это ты на нее, бедняжку, так накинулся?

— Тоже мне, нашла бедняжку... Ишь, глазищами так и сверкает, как локомотив в туннеле! А ты что-то уж очень к ней добра, — проворчал Мишин. — Ладно, ее я прощаю — можешь ей завтра так и передать. В конце концов, она и вправду могла не знать про киднеппинг. Но девчонки пусть остаются под арестом!

— Хорошо, Митенька, как скажешь.

— А вот с зайцами надо что-то делать...

— Да что с ними делать, Митенька? — пожала плечами Жанна. — Перестреляют их в конце концов, или сами с голоду передохнут. Ты уже позвонил родителям всех остальных этих... мазоистов?

— Мазайцев, — поправил ее Мишин. — Сейчас позвоню, только соберусь с силами.

— Ты что, боишься? — удивилась Жанна. — Будь мужчиной, Митенька!

— Я мужчина, но я мужчина с ушами, и мне неприятно будет слушать от знакомых, что это опять мои девочки их невинных деток с пути истинного сбивают!

— Придется пережить, Митенька, — вздохнула Жанна, — поскольку в таком утверждении содержится значительная доля правды.

— Сам знаю, да слушать-то каково!