О Вечная Любовь, Ты велишь рисовать Твой образ святой¹

И открываешь нам непостижимый источник милосердия

Блогословляешь того, кто стремится к Твоим лучам;

И черная душа превратится в снег.

О сладкий Иисус, здесь² основал Ты престол Своего Милосердия,

Чтобы радовать и поддерживать грешного человека.

Из открытого Сердца, как из источника чистого,

Льется радость душе и раскаявшемуся сердцу.

Пусть для образа этого почитанье и слава

Из души человека изливаться не перестанет;

Пусть из каждого сердца струится почитание Божия Милосердия

Ныне, и во веки веков, и в каждый час.

О мой Боже

Когда я смотрю в прошлое, меня охватывает тревога,

Но зачем погружаться в прошлое?

Для меня лишь момент настоящего дорог.

Ведь будущее в мою душу может и не войти.

То, что минуло, уже не в моей власти -

Ничего не могу исправить, добавить иль изменить,

Ибо этого сделать не в силах ни пророки, ни мудрецы.

А значит, все, что осталось в прошлом, нужно отдать Богу.

О настоящий миг, ты принадлежишь только мне,

Тобою хочу воспользоваться, насколько сама смогу,

И хотя я слабая и неприметная,

Ты даришь мне милости своего всемогущества.

И так с упованием на Твое Милосердие,

Словно малое дитя , я по жизни иду

И в ежедневной жертве приношу Тебе свое сердце,

Горящее любовью ради высшей славы Твоей.

(2)

+

И.М.И.

Бог и души
Царь Милосердия, направляй мою душу.
сестра М. Фаустина
Святых Даров

Вильно, 28.07.1934

О мой Иисус, из упования на Тебя

Я сплетаю тысячи венков и знаю,

Что расцветут они все,

Знаю, что все расцветут, когда их

озарит Божественное Солнце.

+ О великая Божия Тайна,

Скрывающая моего Бога, Иисус,

будь со мною в каждое мгновенье,

И сердце мое не охватит тревога.

И.М.И.

Бог и души

Будь превозносима, о Пресвятая Троица, ныне и во все времена. Будь превозносима во всех Своих делах и твореньях. Да будет прославлено и превознесено величие Твоего Милосердия, Боже.

Я должна записать³ встречи моей души с Тобою, о Боже, в особенные мгновенья Твоих посещений. Я должна писать о Тебе, о Непостижимый в Своем Милосердии к моей бедной душе. Твоя святая воля - это жизнь моей души. Открыл мне это тот, кто для меня здесь, на земле, замещает Тебя, Боже, кто объясняет мне Твою святую волю. Иисус, видишь, как трудно мне писать, как сложно мне ясно выразить то, что переживаю в душе. О Боже, разве может перо написать о том, для чего и слов порою нет? Но Ты мне велишь писать, о Боже, и этого мне достаточно.

Варшава, в день 1.08.1925 г.

Поступление в монастырь

Этот призыв Божий, милость призвания к монашеской жизни я ощущала с семи лет. На седьмом году жизни я впервые услышала в душе глас Божий, или же призыв к лучшей жизни, но я не всегда была послушна зову благодати. Я не встречалась ни [с] кем, кто бы мне мог что-то объяснить.

Восемнадцатый год жизни - настойчивая просьба у родителей о разрешении мне поступить в монастырь; решительный отказ со стороны родителей. После этого отказа я предалась суетной жизни⁴ , не обращая никакого внимания на зов благодати, хотя ни в чем (4) моя душа не находила радости. Постоянный зов благодати был для меня большой мукой, однако я старалась ее заглушить развлечениями. Внутренне я избегала Бога и всей душой склонялась к Его творениям. Однако Божия благодать в душе победила.

Как-то раз я была с одной из своих сестер на балу⁵. Пока все чудесно забавлялись, моя душа испытывала внутренние [мучения]. Начав танцевать, я внезапно увидела вблизи себя Иисуса, измученного, лишенного одежды, всего покрытого ранами, Который сказал мне следующие слова: Доколе Я буду мириться с тобою и доколе ты будешь Меня обманывать? В тот момент смолкла приятная музыка, исчезло перед моими глазами то общество, в котором я находилась. Остались лишь Иисус и я. Потом я села возле своей дорогой сестры, объяснив то, что произошло в моей душе, головной болью. Через минуту я тайком покинула общество и сестру и отправилась в собор Св. Станислава Костки. Уже начинало смеркаться, людей в соборе было мало. Не обращая [внимания] на то, что вокруг меня происходит, я простерлась ниц перед Святыми Дарами и попросила Господа, чтобы Он позволил мне понять, что нужно делать дальше.

Тогда я услышала слова: Сейчас же поезжай в Варшаву, там ты поступишь в монастырь. Помолившись, я встала, пришла домой и сделала последние дела. Насколько могла, я открыла сестре то, что произошло в моей душе, велела ей передать мое "прощайте" родителям и так, в одном платье, без всего, приехала в Варшаву.

Когда я вышла из поезда и увидела, как каждый человек идет по своим делам, мною овладел страх - что делать? Куда идти, не имея ни одного знакомого? И я обратилась к Божией Матери: "Мария, веди меня, направляй меня". И в тот же миг в душе моей услышала слова, говорившие мне, чтобы я ехала за город в некое селение⁶ , где найду безопасный ночлег. Так я и поступила - все оказалось, как и говорила Божия Матерь.

На другой день я рано утром приехала в город, вошла в первую церковь⁷, которую встретила, и стала молиться о дальнейшей воле Божией. Святые Мессы следовали одна за другой. Во время одной из Месс я услышала слова: Иди к этому священнику⁸ и расскажи ему все. Он скажет тебе, что ты должна делать дальше. После окончания Мессы (5) я пошла в ризницу, рассказала все, что произошло в моей душе и попросила об указании, куда мне поступить, в какой монастырь.

Священник этот вначале удивился, но велел мне твердо верить, что Бог даст мне указания и в дальнейшем. "В то же время я пошлю тебя, - сказал он, - к одной набожной женщине⁹, у которой ты остановишься до тех пор, пока не поступишь в монастырь". Когда я пришла к той женщине, она приняла меня очень радушно. Тем временем я начала искать монастырь, однако в какие бы ворота я ни стучала, везде мне отказывали¹⁰. Боль стиснула мое сердце, и я обратилась к Иисусу Христу: "Помоги мне, не оставляй меня одну". И тогда, наконец, я постучала в нашу калитку¹¹.

Ко мне [вышла] настоятельница¹² - нынешняя генеральная настоятельница ордена мать Михаела - и после короткого разговора велела мне идти в дом Господа и спросить, примет ли Он меня. Я сразу же поняла, что спросить должна у Иисуса Христа. Я с огромной радостью пошла в часовню и спросила Иисуса: "Хозяин этого дома, принимаешь ли Ты меня? Одна из сестер велела мне спросить об этом."

И тотчас же услышала глас: Принимаю. Ты в Моем Сердце. Когда я вернулась из часовни, настоятельница сразу спросила: "Ну что, принял тебя Господь?". Я ответила, что да. "Если Господь принял, то и я приму".

Вот так меня приняли. Однако по многим причинам я еще более года должна была оставаться в миру у той набожной женщины¹³, но Домой я уже не вернулась.

В то время мне приходилось преодолевать много трудностей, но Бог не жалел для меня Своей благодати, и все больше я начинала тосковать о Боге. Хотя моя хозяйка и была очень набожной, однако она не понимала счастья монашеской жизни и из добрых побуждений стала строить для меня иные планы на жизнь, но я чувствовала, что мое сердце так велико, что наполнить его не может ничто.

Тогда всей своей тоскующей душою я обратилась к Богу. Это было во время октавы праздника Тела Господня¹⁴. Бог наполнил мою душу внутренним светом более глубокого познания Его, Который - воплощенное добро и совершенство. Я узнала, как сильно Бог меня любит. Его любовь ко мне предвечна. В то время, когда служится вечерня, я дала Богу (6) обет вечной чистоты - простыми словами, шедшими из сердца. С той минуты я ощущала более тесную связь с Богом, моим Женихом. С той минуты я создала в своем сердце небольшую келью, где всегда находилась с Иисусом.

Наконец наступил момент, когда для меня открылась монастырская калитка - произошло это первого августа¹⁵, вечером, в канун Ангельской Божией Матери. Я чувствовала себя необычайно счастливой, мне казалось, что я вступила в райскую жизнь. Из сердца моего вырывалась лишь благодарственная молитва.

Однако через три недели я обнаружила, что здесь очень мало времени для молитвы, а также многое другое, что говорило моей душе о вступлении в более строгий орден. Эта мысль прочно утвердилась в моей душе, и все же это не было волей Божией. Однако эта мысль - или соблазн - настолько утвердилась, что однажды я приняла решение открыться настоятельнице и решительно уйти из монастыря. Однако Бог так управлял событиями, что я не могла попасть к настоятельнице¹⁶. Перед тем, как пойти спать, я зашла в маленькую часовню¹⁷ и попросила Иисуса о просветлении для меня в моем затруднении, но душа ничего не услышала - только мною овладело странное беспокойство, которого я не могла понять. Однако несмотря ни на что я решила, что утром, сразу после Святой Мессы, обращусь к настоятельнице и скажу ей о принятом решении.

Я пришла в келью. Сестры уже легли спать, свет был погашен. Я вошла в келью, полная терзаний, неудовлетворенности, и не знала, что [с] собой делать. Я бросилась на землю и принялась горячо молиться о познании воли Божией. Всюду тихо, как в святилище. Все сестры, словно белые облатки, спят в чаше Иисуса, и только из моей кельи Бог слышит стон души. Я не знала о том, что без разрешения нельзя молиться в келье после девяти¹⁸. Через секунду в моей келье сделалось светло, и я увидела на занавеске скорбный Лик Иисуса Христа. Свежие раны покрывали весь этот Лик, и крупные слезы капали на покрывало, лежавшее на моей кровати. Не зная, что все это должно означать, я спросила Иисуса: "Иисус, кто Тебе причинил такую боль?" А Иисус ответил: Ты Мне причинишь такую боль, если выйдешь из этого ордена. Сюда Я тебя призвал, а не куда-нибудь еще, и уготовал множество милостей для тебя. Я попросила прощения у Иисуса Христа и в тот же миг переменила принятое решение.

(7) На следующий день у нас была исповедь. Я рассказала все, что случилось в моей душе, и исповедник¹⁹ сказал мне, что в этом - ясная воля Божия, указывающая мне остаться [в] этой конгрегации и даже не думать о другом ордене. С той минуты я всегда чувствовала себя счастливой и довольной.

Вскоре после этого я заболела²⁰. Наша дорогая настоятельница послала меня вместе с двумя другими сестрами²¹ на каникулы в Сколимов, неподалеку от Варшавы. Тогда я спросила Иисуса Христа, за кого мне еще нужно молиться. Иисус ответил, что на следующую ночь даст мне знать, за кого я должна молиться.

Я увидела Ангела-Хранителя, который велел мне идти за собой. В какой-то момент я оказалась в мглистом месте, полном огня, в котором было множество страдающих душ. Души горячо молились, но без каких-либо последствий для себя - только мы можем прийти к ним на помощь. Пламя, обжигавшее их, не достигало меня. Мой Ангел-Хранитель не покидал меня ни на миг. Я спросила у этих душ, от чего они больше всего страдают, и они единодушно ответили, что наибольшее их страдание - тоска по Богу. Я видела Божию Матерь, посетившую души в чистилище. Души называют Марию "Звездой Моря". Она им приносит прохладу. Я хотела с ни ми поговорить еще, но мой Ангел-Хранитель подал мне знак, что пора уходить. Мы вышли из дверей этой мучительной тюрьмы. [Я услышала внутренний голос], который мне сказал: Мое Милосердие не хочет этого, но правосудие требует. С тех пор я теснее общаюсь со страдающими душами.

Окончание постулантуры [29.04.1926]. Настоятельницы²² послали меня в Краков для прохождения новициата. Непостижимая радость овладела моей душой. Когда мы приехали в новициат²³, сестра²⁴... была при смерти. Через пару дней сестра... приходит ко мне и велит мне идти к наставнице новициата²⁵ - сказать ей о том, чтобы она попросила своего духовника, о. Роспонда²⁶, отслужить за нее одну Святую Мессу и произнести три молитвенных обращения. В первый момент я сказала "хорошо", но на другой день решила, что не пойду к наставнице, поскольку не вполне понимаю, сон это или (8) явь. И не пошла. На следующую ночь это повторилось более четко - уже не было никакого сомненья. Однако утром я решила, что не скажу об этом наставнице, а скажу только тогда, когда увижу сестру днем. И вскоре встретила ее в коридоре; сестра стала упрекать меня, что я не сделала, как она просила, и душой моей овладела большая тревога. Я немедленно пошла к наставнице и рассказала обо всем, что произошло. Наставница ответила, что все пожелания будут исполнены. И тут же в моей душе воцарился покой, а на третий день та сестра пришла и сказала мне: "Да вознаградит тебя Господь".

Во время обряда пострижения и получения монашеского облачения²⁷ Бог дал мне познать, как много мне предстоит выстрадать. Я видела ясно, на что иду. Была лишь одна минута этого страдания. И Бог снова залил мою душу огромной радостью.

В конце первого года новициата в моей душе стало темнеть. Я не чувствую радости в молитве, раздумья даются мне с большим трудом, страх начал овладевать мною. Я глубоко погружаюсь в себя и ничего не вижу кроме большого убожества. И столь же ясно я вижу святость Бога, я не смею поднять на Него взгляд, бросаюсь к Его стопам и молю о милосердии. Так прошло почти полгода, но состояние моей души нисколько не изменилось. Наша любимая наставница²⁸ приободряет меня [в] эти трудные часы. Но страдание становится все сильнее. Приближается второй год новициата. При мысли о том, что я должна буду принести обеты, мою душу охватывает дрожь. Я не понимаю то, что читаю, не могу думать. Мне кажется, что моя молитва не угодна Богу. Когда я участвую в таинствах, мне кажется, что этим я еще больше оскорбляю Бога. Однако духовник²⁹ не разрешил мне пропускать ни одного Святого Причастия. Удивительно Бог действовал в моей душе. Я абсолютно ничего не понимала из того, что мне говорил исповедник. Простые истины веры становились для меня непонятными, моя душа терзалась, нигде не находя утешения. (9) Однажды во мне появилась упорная мысль, что я откинута Богом. Эта страшная мысль насквозь пронзила мою душу, от этих мучений моя душа стала умирать. Я хотела умереть, но не могла. У меня появились мысли: "Зачем нужно стремиться к добродетели? Зачем умерщвлять плоть, если все это не угодно Богу?" Когда я рассказала об этом наставнице, то услыхала в ответ: "Знай, сестра, что Бог хочет, чтобы ты была на небе очень близко к Нему. Полностью доверяй Иисусу Христу".

Страшная мысль об отторжении от Бога - это та мука, от которой действительно страдают осужденные на вечные страдания. Я искала спасения у Ран Иисуса, повторяла слова веры, но эти слова становились для меня еще большей мукой. Я пошла к Святым Дарам и стала говорить Иисусу: "Иисус, Ты же сказал, что скорее мать забудет о своем младенце, чем Бог о Своем творении, и что даже если она забудет, Ты, Бог, не забудешь творения Своего. Иисус, Ты слышишь, как стонет душа моя? Пожелай услышать горестные стенания Своего чада. Я уповаю на Тебя, о Боже, ибо небо и земля исчезнут, но Слово Твое вечно". И все же облегчение не приходило ни на миг.

Однажды сразу после сна я стою пред Богом, и тут мною начинает овладевать отчаянье, последняя темнота души. Я боролась, как могла, до полудня. Во второй половине дня мною стал овладевать буквально смертельный страх, физические силы стали покидать меня. Я поспешила в келью, бросилась на колени перед Распятием и стала молить о милосердии. Но Иисус не слышал моей мольбы. Я ощущала полный упадок сил, упала на землю, отчаянье полностью овладело моей душой, я испытывала поистине адские муки, которые ничем не отличаются от мук в аду. В таком состоянии я находилась три четверти часа. Я хотела пойти к на ставнице, но не было сил. Хотела закричать - мой голос замер, но к счастью, в келью вошла одна из сестер³⁰. Увидев меня в таком странном состоянии, она сразу же дала об этом знать наставнице. Та немедленно пришла. Войдя в келью, она сразу сказала: "Во имя святого послушания³¹ встань с земли". Тут же какая-то сила подняла меня, и я встала возле моей дорогой наставницы. (10) В сердечной беседе она научила меня, что это испытание Божие. "Пускай сестра крепко верит, Бог - всегда Отец, хотя и подвергает испытанию". Я вернулась к своим обязанностям, словно встала из гроба. Чувства были насыщены тем, что испытала моя душа. Во время вечернего богослужения моя душа стала погибать, оказавшись в страшном мраке. Я чувствовала, что нахожусь во власти Справедливого Бога и что Он сильно беспокоится обо мне. В этот страшный момент я обратилась к Богу: "Иисус, Который в Святом Евангелии уподобил Себя самой заботливой матери, доверяю Твоим Словам, ведь Ты - истина и жизнь. Иисус, уповаю на Тебя, вопреки всякой надежде, вопреки любому чувству во мне, которое противится надежде. Делай со мною, что хочешь, я не отступлю от Тебя, потому что Ты - источник моей жизни". Только тот, кто сам пережил подобные минуты, может понять, как страшны такие душевные муки.

Ночью меня посетила Божия Матерь с Младенцем Иисусом на Руках. Радость наполнила мою душу, и я произнесла: "Мария, Матерь моя, знаешь ли Ты, как страшно я страдаю?" И Божия Матерь ответила мне: "Знаю, сколько ты страдаешь, но не бойся, Я переживаю вместе с тобою и всегда буду сопереживать". Она сердечно улыбнулась и исчезла. Тут же в моей душе появилась сила и большая смелость. Однако продолжалось это лишь один день. Словно ад ополчился против меня. Страшная ненависть стала проникать [в] мою душу, ненависть ко всему, что свято и божественно. Мне казалось, что терзания должны стать непременной частью моей судьбы. Я обратилась к Святым Дарам и сказала Иисусу: "Иисус, Возлюбленный души моей, разве Ты не видишь, что душа моя умирает из-за Тебя? Как можешь Ты скрываться от сердца, которое так искренне Тебя любит? Прости меня, Иисус, пусть совершится во мне Твоя святая воля. Я буду страдать тихонько, как голубка, не жалуясь. Я не позволю своему сердцу издать ни одного жалобного стона".

Окончание новициата. Страдание ничуть не уменьшается. Физическая слабость, освобождение от всех духовных упражнений³² или замена их на молитвенное обращение³³. Страстная Пятница³⁴. Иисус увлек мое сердце прямо в огонь любви. Произошло это во время вечерней адорации. Внезапно я ощутила присутствие Бога. Я забыла обо всем. Иисус открыл мне, как сильно Он страдал (11) из-за меня. Продолжалось это очень недолго. Грусть была страшная - жажда любви к Богу.

Первые обеты³⁵. Горячее желание жертвовать собой ради Бога, жажда деятельной любви, но незаметной даже для ближайших сестер.

Однако и после обетов тьма господствовала в моей душе почти полгода. И вот во время молитвы Иисус пронзил всю мою душу. И тьма отступила. Я услышала в душе такие слова: Ты -радость Моя, ты - блаженство Моего Сердца. С этого момента я почувствовала в своем сердце - или просто в себе - Пресвятую Троицу. Я ощутимо почувствовала себя залитой Божиим светом. С этого момента моя душа стала общаться с Богом, как дитя - со своим любимым Отцом.

Однажды Иисус мне сказал: Иди к настоятельнице³⁶, попроси, чтобы она разрешила тебе семь дней носить власяницу³⁷ , и потом ты встанешь ночью и придешь в часовню. Я ответила "хорошо", но мне было трудно пойти к настоятельнице. Вечером Иисус спросил меня: Доколе ты будешь откладывать? Я решила при первой же встрече сказать об этом настоятельнице. На другой день утром я увидела, что настоятельница идет в трапезную - а кухня, трапезная и комнатка сестры Алоизы находятся практически рядом - и пригласила настоятельницу в комнату сестры Алоизы, где и рассказала о пожелании Иисуса Христа. Настоятельница на это ответила, что не разрешает никакого ношения власяницы. Совсем. "Если Иисус даст тебе, сестра, большие силы, то я разрешу такое самоумерщвление". Я извинилась перед настоятельницей за то, что отнимаю у нее время, и вышла из комнаты. Вдруг я увидела Иисуса Христа, Который стоял в дверях кухни. Я сказала Господу: "Ты велишь мне идти и просить об этих самоумерщвлениях, но настоятельница не хочет мне дать на них разрешение". Тогда Иисус сказал мне: Я был здесь во время разговора с настоятельницей и знаю все. Я требую от тебя не самоумерщвлений, а покорности. Этим ты возносишь Мне большую хвалу, и тебе это идет в заслугу.

Когда одна из наставниц узнала о моем тесном общении с Иисусом Христом, она сказала мне, что я заблуждаюсь. Она сказала, что Иисус Христос таким образом общается только со святыми, а не с такими грешными душами, как моя. (12) С той минуты я словно не доверяла Иисусу. В утреннем разговоре я сказала Ему: "Иисус, Ты - не обман?" Иисус мне ответил: Моя любовь никого не обманывает.

+ Однажды я задумалась о Святой Троице, о Сущности Божией. Я непременно хотела внимательно изучить и познать, Кто Такой Бог... В один момент мой дух был словно похищен потусторонним миром, я увидела недосягаемое сияние, а в нем как бы три источника света, постигнуть который я не могла. Из этого Сияния исходили слова наподобие грома и охватывали небо и землю. Ничего не понимая, я сильно опечалилась. И тут из недосягаемого света вышел наш возлюбленный Спаситель - непостижимо прекрасный, с сияющими Ранами. А от этого света доносились такие слова: Каков Бог в Своей Сущности, никто не постигнет - ни ангельский разум, ни человеческий. Иисус мне сказал: Познавай Бога через размышления над Его свойствами.. Немного погодя Иисус совершил крестное знамение и исчез.

+ Однажды я увидела целые толпы людей в часовне, и около нее, и на улице - всем не хватало места³⁸. Часовня была празднично убрана. Около алтаря было много духовных лиц, а дальше стояли наши сестры и представители других конгрегации. Все ждали кого-то, кто должен был занять место в алтарной части. Неожиданно я услышала зов, что это я должна занять место в алтарной части, но как только я вышла из обители - или из коридора, - чтобы перейти через двор и пойти в часовню на обращенный ко мне зов, как тут же все люди стали бросать в меня кто чем: грязью, камнями, песком, вениками - так, что в первый момент я заколебалась, идти ли мне дальше, но голос взывал ко мне еще настойчивее, и несмотря ни на что, я смело пошла вперед. Когда я переступила порог часовни, меня стали бить - и настоятельницы, и сестры, и воспитанницы³⁹, и даже родители, кто чем мог, так что - хотела или нет - но я должна была быстро вступить на место, предназначенное для меня в алтарной части. Как только я заняла это место, (13) сразу те же самые люди - и воспитанницы, и сестры, и настоятельницы, и родители - все стали простирать свои руки ко мне и просить о милостях, а я не ставила им в вину, что они бросали в меня, и даже чувствовала удивительную любовь именно к тем, кто меня понуждал быстрее оказаться на предназначенном месте. В этот момент безотчетное счастье залило мою душу, и я услышала такие слова: Делай, что хочешь, раздавай милости, как хочешь, кому хочешь и когда хочешь. И тут же видение исчезло.

Однажды я услышала слова: Иди к наставнице и попроси, чтобы она разрешила тебе на протяжении девяти дней в течение часа ежедневно совершать адорацию; [в] этой адорации старайся свою молитву связать с Моею Матерью. Молись от всего сердца в соединении с Марией, а также старайся в это время совершать Крестный Путь. Я получила разрешение, но не на все время, а лишь насколько мне позволят мои обязанности.

Эту новенну я должна была совершать за благополучие Отчизны. В седьмой день новенны я увидела Божию Матерь между небом и землей, в сияющей одежде. Она молилась со сложенными на груди руками, вглядываясь в небо, а из Ее Сердца исходили огненные лучи - одни были направлены к небу, а другие покрывали нашу землю.

Когда я рассказала об этом исповеднику⁴⁰, он ответил, что это действительно может идти от Бога, но также может быть обманом. Поскольку у меня часто происходили перемены, я не имела постоянного исповедника, а кроме того, мне почему-то было трудно говорить [об] этом. Я горячо молилась, чтобы Бог послал мне большую милость - духовного наставника, однако милости этой я удостоилась лишь после вечных обетов, когда приехала в Вильно. Это был о. Сопочко⁴¹. Бог дал мне духовно узнать его прежде, чем я приехала в Вильно⁴².

О, если бы у меня духовный наставник был с самого начала, я бы не растратила столько милостей Божиих. Исповедник может сильно помочь душе, но может и сильно навредить. О, как внимательно должны исповедники наблюдать за действием милостей Божиих в душах кающихся - это момент огромной важности. По милостям в душе можно узнать о ее тесной связи с Богом.

(14) Однажды меня вызвали на Суд Божий. Я стояла один на один с Господом. Иисус был таким, как на Кресте. Через минуту Раны исчезли, из них осталось только пять: на руках, на ногах и в боку. В тот же миг я увидела состояние своей души, так, как видит ее Бог. Я увидела ясно все, что Богу не нравится. Я не знала, что даже за такие мелкие прегрешения нужно держать ответ перед Господом. Что за миг! Кто его способен описать?! Предстоять Трисвятой Троицей! Иисус меня спросил: Кто ты? Я ответила: "Я - Твоя слуга, Господи". - Ты заслуживаешь одного дня пламени в чисти лище. Я хотела немедленно броситься в огонь чистилища, но Иисус удержал меня и произнес: Что ты хочешь - сейчас страдать один день, или короткое время на земле? Я ответила: "Иисус, я хочу страдать в чистилище и готова терпеть на земле наистрашнейшие муки вплоть до конца света". Иисус сказал: Достаточно чего-то одного. Ты сойдешь на землю и будешь сильно страдать, но недолго, и ты исполнишь Мою волю и Мои пожелания, а выполнить их тебе поможет один Мой верный слуга.

А теперь склони голову Мне на грудь, к Моему Сердцу, и почерпни из него силу для всех страданий, потому что нигде более не найдешь облегчения, помощи или отрады. Знай о том, что много, много будешь страдать, но пусть тебя это не страшит - Я с тобой.

Вскоре после этого я заболела⁴³. Физические недомогания были для меня школой страдания. Только Иисус знает, какие усилия воли мне требовалось приложить, чтобы исполнить свою обязанность⁴⁴.

Иисус, желая очистить душу, использует те орудия, какие только пожелает. Моя душа испытала полное одиночество среди окружающих⁴⁵; нередко мои самые чистые помыслы сестры истолковывали, как злые - и это очень мучительное переживание, но Бог допускает его, и нужно было его принять, поскольку через это мы обретаем большее подобие Иисусу. Одного не могла я [понять] в течение долгого времени - того, что Иисус велел мне обо всем говорить наставницам, но наставницы не доверяли моим словам и проявляли ко мне сочувствие, словно я была во власти галлюцинаций или фантазий.

Думая, что нахожусь в мире иллюзий, я решила внутренне избе гать Бога - боялась обмана. (15) Однако милость Божия ожидала меня на каждом шагу. И в то время, когда я меньше всего ждала, Бог обращался ко мне.

+ Однажды Иисус мне сказал, что пошлет кару на один прекраснейший город в нашей стране. Кара эта должна была быть той же, что и в случае Содома и Гоморры. Я видела страшный гнев Божий, и дрожь охватила, пронизала мое сердце. Я молилась молча. Вскоре Иисус сказал мне: Дитя мое, тесно соединяйся во время Жертвоприношения со Мною и жертвуй Небесному Отцу Кровь и Раны Мои для искупления грехов этого города. Не переставая повторяй это в течение всей Святой Мессы. Делай это семь дней. В седьмой день я увидела Иисуса в сияющем облаке и начала просить, чтобы Иисус взглянул на город и на всю нашу страну. Иисус милостиво посмотрел на нее. Заметив благосклонность Иисуса, я стала молить Его о благословении. Тогда Иисус произнес: Ради тебя Я благословляю всю страну, - и совершил большое крестное знамение над нашей Отчизной. Огромная радость наполнила мою душу при виде доброты Бога.

+ 1929 год. Как-то во время Святой Мессы я по особенному ощутила близость Бога - несмотря на свое сопротивление и отдаление от Бога. Я иногда бежала от Бога, потому что не хотела стать жертвой злого духа - а мне не раз говорили, что я становлюсь ею. Эта неуверенность сохранялась и в дальнейшем. Во время Святой Мессы перед Святым Причастием было обновление обетов⁴⁶. Когда мы встали со скамей и стали произносить формулы обетов, внезапно возле меня появился Иисус - в белой одежде, препоясанный золотым поясом - и обратился ко мне: Я даю тебе вечную любовь, чтобы твоя чистота была безукоризненна, и в доказательство того, что ты никогда не будешь испытывать нечестивых помыслов... - Иисус снял с Себя золотой пояс и препоясал им меня. С этого момента у меня не было никаких переживаний, противных добродетели - ни в сердце, ни в разуме. Позже я поняла, что это была одна из величайших милостей, которые выпросила для меня Пресвятая Дева Мария, потому что я много лет просила Ее об этой милости. С тех пор я еще больше почитаю Божию Матерь. Она научила меня глубоко любить Бога и во всем исполнять Его святую волю. Мария, Ты - радость, ведь через Тебя Бог сошел на землю [и] в мое сердце.

(16) Однажды я увидела одного из слуг Божиих, которому угрожала опасность тяжкого греха - вскоре он должен был совершиться. Я стала просить Бога, чтобы Он послал мне все мучения ада, любые страдания, какие Он захочет - и за это просила об избавлении того священника, о спасении его от угрожающего греха. Иисус выслушал мою просьбу, и в какой-то миг я почувствовала на голове терновый венец. Шипы этого венца впивались до самого мозга. Продолжалось это три часа, и слуга Божий освободился от греха, а Бог укрепил его душу особенной благодатью.

+ Однажды в день Рождества я почувствовала, что меня охватывает присутствие Бога. И вновь я внутренне старалась избежать встречи с Господом. Я попросила настоятельницу о разрешении поехать в „Юзефинек"⁴⁷, [чтобы] посетить сестер. Настоятельница дала нам разрешение, и сразу после обеда у нас начались приготовления. Сестры уже ожидали меня у калитки. Я побежала в келью за плащом и когда возвращалась из кельи, проходя мимо маленькой часовни, увидела на ее пороге Иисуса Христа, Который сказал мне: Иди, но Я забираю твое сердце. И внезапно я почувствовала, что в моей груди нет сердца. Однако сестры обратили мое внимание на то, что нужно идти быстрее - времени уже было много - и я тут же пошла с ними. Но меня стала мучить сильная не удовлетворенность. Какая-то тоска охватила мою душу, однако никто об этом не знал - один только Бог видел, что произошло в моей душе.
       Когда мы немного посидели в „Юзефинеке", я сказала сестрам: „Пойдемте домой". Сестры просили хотя бы чуть-чуть отдохнуть, но мой дух не мог успокоиться. Я объяснила, что мы должны вернуться прежде, чем стемнеет, а идти нам нужно было изрядный отрезок пути - и мы вернулись домой. Встретив нас в коридоре, настоятельница спросила меня: „Вы еще не отправились или уже вернулись?" Я ответила, что уже вернулись, что мне не хотелось возвращаться вечером. Я сняла с себя верхнюю одежду и сразу пошла в часовенку. Как толь ко я туда вошла, Иисус мне сказал: Иди к настоятельнице и сказки, что вернулась не потому, что хотела к вечеру быть дома, а потому, что Я забрал твое сердце. Хотя это далось мне нелегко, я пошла (17) к настоятельнице и откровенно рассказала ей о причине, по которой я так рано вернулась, и попросила прощения у Господа за все, что Ему не нравится во мне. И в тот момент Иисус залил мою душу огромной радостью. Я поняла, что вне Бога нет радости.

Однажды я увидела двух сестер, входящих в ад. Несказанная боль стиснула мою душу, я попросила Бога за них, и Иисус мне сказал: Иди к настоятельнице и скажи о том, что две сестры совершают тяжкий грек. На следующий день я сказала это настоятельнице. Одна из сестер уже горячо раскаялась, а [в] другой происходит сильная внутренняя борьба.

Однажды Иисус мне сказал: Я ухожу из этого дома... поскольку в нем есть то, что Мне не нравится. Святая Жертва вышла из дарохранительницы и опустилась в мои руки, а я [с] радостью положила ее в дарохранителицу. Это повторилось еще раз, и я сделала с нею то же самое, однако [это] повторилось и в третий раз, но Святая Жертва превратилась в живого Иисуса Христа, и Иисус сказал мне: Я больше здесь не останусь. Внезапно в душе моей пробудилась сильная любовь к Иисусу, и я сказала: „Но я не отпущу Тебя. Иисус, из этого дома". И вновь Иисус исчез, а Святая Жертва легла в мои руки. Я вновь положила ее в чашу и спрятала в дарохранителице. И Иисус остался с нами. В течение трех дней я старалась совершать благодарственную адорацию.

Однажды Иисус мне сказал: Передай генеральной настоятельнице, что в этом доме... совершается то... что Мне не нравится и что Меня сильно оскорбляет. Я не сказала об этом сразу же настоятельнице, но беспокойство, которое Господь заронил во мне, не позволило мне ждать ни минуты, и я немедленно написала генеральной настоятельнице. И покой наступил в моей душе.

Часто я чувствовала Страдание Иисуса Христа в своем теле, и хотя это было непостижимо, я радовалась, ведь этого хотел Иисус. Но длилось это недолго. Эти страдания зажигали мою душу огнем любви к Богу и бессмертным душам. Любовь вынесет все, любовь переживет смерть, любовь не боится ничего...

+ 1931 год, 22 февраля

Вечером, находясь в келье, я увидела Иисуса Христа, одетого в белое. Одна Его рука была поднята для благословения, а другая касалась одежды на груди. Из складки одежды на груди исходили два широких луча: один - красный, другой - бледный. В молчании я пристально смотрела на Господа, моя душа была наполнена страхом, но также и огромной радостью. Немного спустя Иисус мне сказал: Напиши образ, который ты видишь, и сделай надпись „Иисус, уповаю на Тебя". Я хочу, чтобы этот образ вначале стал почитаем в вашей часовне, а потом - во всем мире.

Я обещаю, что та душа, которая будет почитать этот образ не погибнет. Обещаю ей также уже здесь, на земле, победу над врагами, а особенно, в смертный час. Я Сам буду охранять ее, как Свою славу.

Когда я рассказала об этом исповеднику⁴⁸, то услышала в ответ, что это касается моей души. Он мне так сказал: „Пиши образ Божий в своей душе". Отойдя от исповедальни, я вновь услыхала такие слова: В твоей душе есть Мой образ. Я желаю, чтобы был праздник Милосердия. Я хочу, чтобы образ, который ты напишешь кистью, был торжественно освящен в первое воскресенье после Пасхи. Это воскресенье должно стать праздником Милосердия.

+Я желаю, чтобы священники возвещали о Моем великом Ми лосердии ко грешным душам. Пусть грешник не боится приблизиться ко Мне. Меня жжет огонь Милосердия, Я хочу излить его на души людей.
       Обращаясь ко мне, Иисус посетовал: Недоверчивость душ раздирает Мое Сердце. Еще больше страданий Мне причиняет недоверчивость избранной души. Несмотря на Мою неисчерпаемую любовь, души не доверяют Мне - и даже смерти Моей им недостаточно. Горе душе, которая злоупотребляет этими [да рами].

(19) Когда я об этом рассказала настоятельнице⁴⁹ - о том, что Бог требует от меня, настоятельница ответила мне, что Иисус должен дать какой-то более ясный знак.
      Когда я попросила Иисуса Христа о каком-то знаке для свидетельства того, что Он - действительно Бог и мой Господь и эти требования исходят от Него, то услышала такой внутренний голос: Я дам узнать об этом настоятельницам с помощью милостей, которые подарю через этот образ.

Когда я хотела избежать этих откровений, Бог мне сказал, что в Судный День потребует от меня множество душ.
      Однажды, измученная различными трудностями, которые у ме ня были из-за того, что Иисус говорил со мной и требовал нари совать образ, я твердо решила перед вечными обетами попросить отца Андраша⁵⁰, чтобы он освободил меня от этих откровений и от обязанности нарисовать образ. Услышав мою исповедь, отец Андраш так мне ответил: „Я ни от чего тебя не освобождаю, сестра, тебе нельзя уклоняться от этих откровений, но обо всем ты должна говорить исповеднику, полностью, абсолютно обо всем, иначе ты собьешься с пути истинного, несмотря на большие милости Божий. Пока ты исповедуешься у меня, но знай, что у тебя должен быть постоянный исповедник, то есть духовник".

Я была необычайно огорчена этим. Я думала, что освобожусь от всего, а оказалось наоборот - ясное указание следовать требованию Иисуса. И опять же - терзание из-за отсутствия у меня постоянного исповедника. А если у кого-нибудь я некоторое время и исповедовалась, то в отношении милостей к себе я не могла открыть своей души и несказанно мучилась из-за этого. Я просила Иисуса, чтобы Он эти милости послал кому-либо другому, потому что я ими не могу воспользоваться и только растрачиваю их. Иисус, смилуйся на до мной, не поручай мне таких больших дел, видишь, что я - бесполезная пыль.
       Однако доброта Иисуса бесконечна, Он обещал мне зримую по мощь на земле, и вскоре я получила [её] (20) в Вильно. Помощь Божию я обрела в о. Михале Сопочко. Прежде чем я приехала в Вильно, я узнала его с помощью своего внутреннего зрения. Однажды я видела его в нашей часовне между алтарем и исповедальней. И тогда в душе я услышала голос: Вот зримая помощь для тебя на земле. Он поможет тебе исполнить Мою волю на земле.

+ Как-то раз, измученная этими сомнениями, я спросила Иисуса: „Иисус, Ты - мой Бог, или Ты какое-то видение? Настоятельницы говорят мне, что бывают всякие видения и призраки. Если Ты - мой Господь, прошу Тебя, благослови меня". И тогда Иисус осенил меня крестным знамением, и я перекрестилась. Когда я попросила прощения у Иисуса за свой вопрос, Иисус мне ответил, что этим вопросом я нисколько не огорчила Его, и сказал, что Ему очень нравится мое доверие.

1933. + Духовный совет, данный мне иезуитом отцом Андра шем.
       Первое: Нельзя избегать этих откровений, нужно всегда обо всем говорить исповеднику. Если я узнаю, что эти внутренние переживания служат на пользу моей - или какой-нибудь иной - душе, их следует принимать, ими нельзя пренебрегать, однако всегда нужно согласовывать свои действия с духовником.

Второе: Если эти переживания не согласуются с верой и духом Церкви, их нужно сразу же отбрасывать, как происходящие от злого духа.

Третье: Если эти откровения не относятся к душам, а особенно, не идут им на пользу, я не должна принимать их близко к сердцу и вообще обращать на них внимание.

И все же нельзя выбирать путь в одиночку - так или иначе можно сбиться с пути, несмотря на большие милости Божий. Смирение, смирение и всегда смирение, потому что сами мы ничего не можем. Все это - лишь милость Божия.

„Ты говоришь мне, что Бог требует от душ огромного доверия, но именно ты первая прояви это доверие".

„И еще одно - принимай все это спокойно".

(21) Слова одного из исповедников⁵¹: „Сестра, Бог готовит тебе много особенных милостей, но постарайся сделать свою жизнь чистой, как слеза, перед Господом, не считаясь с тем, что о тебе будут думать. Пускай тебе достаточно будет одного Бога, Его одного".

В конце новициата исповедник⁵² сказал мне следующее: „Иди по жизни, совершая хорошие поступки, чтобы я мог на страницах твоей жизни написать: Она прожила жизнь, поступая хорошо. Пусть Бог в тебе это совершит".

В другой раз исп[оведник] сказал мне: „Поступай перед Богом, как евангельская вдова, которая положила в копилку мелкие деньги - но они значили для Бога больше, чем крупные пожертвования других людей".

Однажды я получила такое наставление: „Старайся, чтобы всякий, кто с тобою встретится, отходил более счастливым. Разливай вокруг себя аромат счастья, ведь ты много приняла от Бога, а значит, и давай много другим. Пусть от тебя все отходят счастливыми, даже если только коснутся края твоей одежды⁵³. Хорошо запомни эти слова, которые я сейчас говорю тебе".

В другой раз он сказал мне: „Позволь, чтобы Бог вынес лодку твоей жизни на глубину, на неизмеримую глубину духовной жизни".

Несколько слов во время беседы с наставницей по окончании новициата: „Особенной чертой твоей души пусть будет простота и смирение. Сестра, иди по жизни, как дитя, всегда доверчивое, всегда полное простоты и смирения, всем довольное, всем счастливое, там, где другие души тревожатся, иди спокойно благодаря простоте и смирению. Запомни на всю жизнь, что как воды стекают с гор в долины, так и милости Божий изливаются только на смиренные души".

Боже, я прекрасно понимаю, что Ты требуешь от меня детской наивности, ведь Ты все время через Своих слуг требуешь этого от меня.

(22) Страдания и препятствия в начале монашеской жизни пугали меня и лишали меня смелости, и я неустанно молилась, чтобы Иисус укрепил меня и дал мне силу Своего Святого Духа, чтобы во всем я могла исполнять Его Св[ятую] волю, потому что я всегда осознавала и осознаю свою слабость. Я хорошо знаю, кто я сама по себе, поскольку Иисус открыл перед глазами моей души всю бездну моего убожества. Поэтому я хорошо понимаю - если что-либо есть хорошего в моей душе, это лишь Его святая благодать. Понимание своей нищеты дает мне в то же время осознать бездну Твоего Милосердия. В своей духовной жизни я одним глазом смотрю в бездну своей нищеты и никчемности, а другим - в бездну Твоего Милосердия, Боже.

О мой Иисус, Ты - жизнь моей жизни, Ты знаешь хорошо, что я ничего не желаю кроме славы Твоего Имени и кроме того, чтобы Души познали Твою доброту. Почему души удаляются от Тебя, Иисус - я этого не понимаю. О, если бы я могла рассечь свое сердце на мелкие части и пожертвовать Тебе, Иисус, каждую частицу, словно целое сердце, чтобы хоть частично удовлетворить Тебе за те сердца, которые Тебя не любят. Я люблю Тебя, Иисус, каждой каплей моей крови, и я бы охотно ее пролила за Тебя, чтобы дать Тебе доказательство своей любви. О Боже, чем больше я Тебя узнаю, тем больше не могу Тебя понять, но это непонимание дает мне узнать, насколько Ты велик. Это непонимание зажигает мое сердце новым огнем ради Тебя, Господи. С той минуты, когда Ты, Иисус, позволил мне утопить взгляд моей души в Тебе, я отдыхаю и не желаю ничего. Я нашла свое предназначение в то мгновение, когда моя душа утонула в Тебе, в единственном объекте моей любви. Все остальное - ничто в сравнении с Тобою. Страдания, препятствия, унижения, неудачи, подозрения, которые встают на моем пути - это щепки, которые разжигают мою любовь к Тебе, Иисус.

Мои желания безумны и неосуществимы. Я хочу скрыть от Тебя, что страдаю. Я не хочу за (23) свои усилия и добрые дела быть вознагражденной. О Иисус, Ты сам для меня - награда, мне хватает Тебя, Сокровища моего сердца. Я хочу сострадать ближним, а свои страдания утаивать в сердце - не только от ближних, но и от Тебя, Иисус.

Страдание - это огромная милость. Через страдание душа уподобляется Спасителю, в страдании кристаллизуется любовь. Чем больше страдание, тем чище становится любовь.

+ Однажды ночью ко мне пришла одна из наших сестер, которая умерла два месяца назад. Это была сестра из первого хора. Я увиде ла ее в страшном состоянии: вся пылает, лицо болезненно искривлено. Дрожь пронизала мою душу, и, не зная, где страдает сестра - в чистилище или в аду - я все же удвоила свои молитвы за нее. На другую ночь она пришла опять, но я увидела ее в более жутком состоянии: в страшном огне, на лице было изображено отчаянье. Меня очень удивило то, что после молитв, которые я читала за нее, я увидела ее в еще более страшном состоянии, и спросила: „Тебе не помогли мои молитвы?" Она ответила мне, что моя молитва ей нисколько не помогла - и не поможет. Я спросила: „А молитвы, которые вся конгрегация читала за тебя, тоже не оказали тебе помощи?" Она ответила, что нет, эти молитвы пошли на пользу другим душам. И я ответила ей, что если мои молитвы не помогают ей, то пусть она ко мне не приходит. И она тут же исчезла. Однако я не прекращала молитв. Через некоторое время она опять пришла ко мне ночью, но уже в другом состоянии. Она уже не была в огне, как до этого, а ее лицо сияло, глаза блестели радостью, и она сказала мне, что я обладаю истинной любовью к ближнему, что многим другим душам мои молитвы пошли на пользу, и побудила меня не переставать [молиться] за души, страдающие в чистилище, и сказала мне, что ей уже недолго находиться в чистилище. Как удивительны решения Божии!

(24) 1933. Как-то раз я услышала в душе такой голос: Соверши новенну за Отчизну. Эта новенна будет состоять из литании всем святым. Попроси на это разрешение у духовника. На следующей исповеди я получила разрешение и в тот же вечер начала совершать эту новенну.

В конце литании я увидела яркое сияние и в нем - Бога Отца. На фоне этого сияния и земли я увидела Иисуса, прибитого ко Кресту таким образом, что, желая взглянуть на землю, Бог должен был смотреть сквозь Раны Иисуса. И я поняла, что ради Иисуса Бог благословляет землю.

Иисус, благодарю Тебя за эту огромную милость, то есть за духовника, которого Ты сам соблаговолил для меня выбрать и кото рого дал мне узнать через видение, прежде чем я с ним познакомилась⁵⁴. Идя исповедь к отцу Андрашу, я думала, что он освободит меня от этих внутренних откровений. Отец мне ответил, что не может меня освободить от этого, но побудил меня молиться о наставнике.

После короткой и горячей молитвы я повторно увидела о. Сопочко в нашей часовне между исповедальней и алтарем. В то время я была в Кракове. Именно эти два видения укрепили мой дух, тем более, что я нашла его таким же, каким он был в видении - и в Варшаве во время [моего] третьего монашеского испытания⁵⁵, и в Кракове. Иисус, благодарю Тебя за эту огромную милость.

Сейчас меня охватывает страх, когда порою приходится слышать, как некоторая душа говорит, что у нее нет духовника или наставника, поскольку я знаю, какой большой ущерб приносило мне самой отсутствие такой помощи. Без наставника легко сбиться с верного пути.

О серая и монотонная жизнь, сколько в тебе сокровищ! Каждый час не похож на остальные, а значит, серость и монотонность исчезают, когда на все смотришь глазами веры. Милость, оказываемая мне в этот час, не повторится в другое время. Она будет дана мне в другое время, но уже не та же самая. Время уходит и никогда не возвращается. Что оно в себе содержит, то не изменится никогда, оно скреплено вечной печатью.

(25) + Отец Сопочко должен быть очень любим Богом. Я говорю это, потому что испытала, как часто Бог поддерживает его в определенные моменты. Видя это, я безмерно радуюсь, что у Бога такие избранники.

1928 год. Путешествие на Кальварию⁵⁶.

Я приехала в Вильно на два месяца, чтобы заместить одну из сестер⁵⁷, которая поехала для прохождения третьего монашеского испытания, однако задержалась я там немного дольше, чем на два месяца. Однажды настоятельница⁵⁸ хотела сделать мне приятное и разрешила мне вместе с одной из сестер⁵⁹ отправиться на Кальварию, чтобы пройти тропинки Крестного Пути. Я очень обрадовалась. Мы должны были плыть на корабле, и хотя это было близко, таковым было пожелание настоятельницы. Вечером Иисус мне сказал: Я желаю, чтобы ты осталась дома. Я ответила: „Иисус, но ведь уже все приготовлено, мы утром должны ехать. Что мне теперь делать?" И Господь мне ответил: Это путешествие будет во вред твоей душе. Я ответила Иисусу: „Ты можешь предотвратить это, пусть обстоятельства сложатся так, чтобы исполнилась Твоя воля". В этот момент раздался звонок, чтобы идти спать. Одним взглядом я попрощалась с Иисусом и пошла в келью.

Наутро был прекрасный день, моя спутница радовалась, что нам будет очень хорошо, что мы сможем всюду побывать, но я была уверена, что мы не поедем, хотя никакой причины, чтобы нам не ехать, не было.

Но вначале мы должны были принять Святое Причастие и сразу после благодарения отправиться в путь. И вот во время принятия Святого Причастия погода совершенно переменилась. Непонятно откуда взявшиеся тучи заволокли все небо, и начался проливной дождь. Все удивлялись тому, что такой погожий день так быстро переменился - едва ли кто-то ожидал, что пойдет дождь.

(26) Настоятельница говорит мне: „Мне очень жаль, что вы не можете поехать". Я ответила: „Матушка, это ничего, что мы не поехали, такова воля Божия, что мы должны остаться дома". Однако никто не знал о том, что это было ясное пожелание Иисуса - чтобы я осталась дома. Целый день я провела в сосредоточении и раздумье, благодарила Господа за то, что Он оставил меня дома. В тот день Бог уделил мне много небесных радостей.

Однажды в новициате, когда наставница назначила меня на детскую кухню, я была этим очень огорчена, потому что не могла поднять кастрюли, которые были неимоверно большими. Труднее

О неисчерпаемый кладезь чистых помыслов, все наши занятия делающий прекрасными и столь угодными Богу!

О Иисус, Ты знаешь, как я слаба, а потому будь всегда со мною, руководи моими делами, всем моим существом. Ты - мой наилучший Учитель! Иисус, мною в самом деле овладевает страх при виде собственной нищеты, но в то же время я успокаиваюсь, видя Твое неизмеримое милосердие, которое на целую вечность превышает мою нищету. И это состояние духа облекает меня в Твою силу. Какую радость дает познание самой себя! О Неизменная Истина, Твое постоянство вечно.

Когда вскоре после первых обетов я заболела⁶¹ и, несмотря на сердечную и заботливую опеку настоятельниц и усилия врачей, чуствовала себя ни лучше, ни хуже, тогда стали до меня доходить мнения окружающих, что я притворяюсь. И тут началось мое мучение, оно даже удвоилось. Продолжалось это довольно долго. Однажды я пожаловалась Иисусу, что я - обуза для сестер. Иисус мне ответил: Ты живешь не для себя, а для душ. Твои страдания пойдут на пользу другим душам. Твое продолжительное страдание даст им свет и силу для согласия с Моей волей.

Самым тяжелым страданием для меня было то, что мне казалось, что ни мои молитвы, ни добрые дела не угодны Богу. Я не смела смотреть на небо. Это доставляло мне такое большое страдание, что когда я была в часовне на совместных духовных упражнениях, настоятельница⁶² после окончания упражнений вызвала меня к себе и сказала: „Сестра, попроси Бога о милости и утешении, потому что - я и сама вижу, и (28) сестры мне об этом говорят - один твой вид вызывает сострадание. Я в самом деле не знаю, что с тобой делать. Я хочу, чтобы ты ни о чем не беспокоилась". Однако все эти беседы с настоятельницей не принесли мне ни облегчения, ни какого-то прояснения. Еще большая темнота заслоняла от меня Бога. Я искала помощи в исповедальне, но и там [её] не находила. Благочестивый священник хотел мне помочь, но я была так беспомощна, что даже не могла понять своих страданий, и это еще больше меня мучило. Смертельная тоска до такой степени тревожила мою душу, что я не могла ее скрыть, и это было заметно со стороны. Я потеряла надежду. Ночь становилась все черней. Тот священник, у которого я исповедалась, говорит мне: „Я вижу, что ты, сестра, наделена особенными милостями, и полностью за тебя спокоен. Почему же ты так страдаешь?" Но я этого в то время не понимала, также меня неимоверно удивляло, когда я в качестве епитимий должна была произносить Те Deum или Magnificat, а иногда - быстро бегать вечером по саду или десять раз в день смеяться вслух. Епитимьи меня очень удивляли, но этот священник мне не сильно помог. Очевидно, Бог хотел, чтобы я прославляла Его своим страданием. Этот священник утешал меня, что в таком положении я милее для Бога, чем если бы обладала величайшей радостью. „Какая огромная милость Божия в том, что ты, сестра, в своих нынешних душевных терзаниях не оскорбляешь Бога, а стараешься совершенствоваться в добродетелях. Я смотрю в твою душу и вижу в ней большие замыслы Божий и особенные милости, и видя это в тебе, приношу благодарность Господу". Однако, несмотря на все это, моя душа была в невыразимых муках и терзаниях. Я брала пример со слепого, который доверяет своему проводнику и крепко держится за его руку, и я ни на миг не отступала от покорности, которая была для меня якорем спасения в огненном испытании.

(29) + Иисус, Вековечная Истина, укрепи мои слабые силы. Господи, Ты можешь все. Я знаю, что усилия мои ничтожны без Твоей помощи. О Иисус, не скрывайся от меня, ведь я не могу без Тебя жить. Услышь призыв моей души, Господи, милосердие Твое не истощилось - так смилуйся над моей нищетой! Твое Милосердие превосходит представления и Ангелов, и людей, и хотя мне кажется, что Ты меня не слышишь, я погрузила свое доверие в море Твоего Милосердия и знаю, что надежда моя не будет обманута.

Только Иисус знает, как тяжело и трудно исполнять обязанности, когда душа находится в состоянии душевных терзаний, физические силы истощены, а сознание замутнено. В тиши своего сердца я повторяла себе: „О Христос, Тебе - наслаждения, честь и слава, а мне - страдание", Я не задержусь ни на один шаг в движении за Тобою, хотя тернии и ранят мои стопы.

Когда меня послали на лечение в плоцкий дом, мне выпало счастье украшать цветами часовню. Было это в Бялой⁶³. У сестры Текли не всегда было время, и часто я одна украшала часовенку. Однажды я срезала прекраснейшие розы, чтобы украсить комнату одному человеку. Приближаясь к крыльцу, я увидела Иисуса Христа, стоявшего на этом крыльце, Который благосклонно спросил: Дочь моя, кому ты несешь эти цветы? Мое молчание было ответом Господу, поскольку в тот момент я поняла, что испытываю очень нежную привязанность к тому человеку, которой раньше я не осознавала, Иисус тут же исчез. В тот момент я бросила эти цветы на землю и пошла к Святым Дарам с сердцем, переполненным благодарностью за милость познания себя.

О, Божественное Солнце, в Твоих лучах душа видит мельчайшие пылинки, которые Тебе не нравятся.

(30) Иисус, Вечная Истина, наша Жизнь, я смиренно прошу и молю о Твоем милосердии к несчастным грешникам. Наисладчайшее Сердце Господа моего, полное сострадания и неизмеримого милосердия, молю Тебя за несчастных грешников. О Пресвятое Сердце, Источник Милосердия, из которого льются лучи непостижимых милостей на весь человеческий род, молю Тебя о свете для несчастных грешников. О Иисус, вспомни о Своих горьких страданиях и не допусти, чтобы погибли души, искупленные Твоей драгоценной Пресвятой Кровью. О Иисус, когда я думаю о великой цене Твоей Крови, то всегда радуюсь, ибо одной лишь капли ее хватило бы для искупления всех грешников. Хотя грех - это бездна зла и неблагодарности, с жертвой за нас ничто не сравнимо. Поэтому пусть каждая душа верит страданиям Господним, пусть надеется [на] Милосердие. Бог никому не откажет в Своем Милосердии. Небо и земля могут измениться, но никогда не исчерпается Божие Милосердие. О мой Иисус, какой радостью горит мое сердце, когда я вижу Твою непостижимую доброту! Я хочу привести всех грешников к Твоим стопам, чтобы прославлено было в веках Твое Милосердие.

Мой Иисус, хотя вокруг - темная ночь, и темные тучи заслоня ют мне горизонт, я знаю, что не погасло солнце. О Господи, хотя постичь я Тебя не могу и не понимаю Твой Промысел, я уповаю на Твое Милосердие. Если такова Твоя воля, Господи, чтобы всегда я была в такой темноте, будь благословен! Об одном Тебя прошу, мой Иисус, не дай мне чем-нибудь оскорбить Тебя. О мой Иисус. Ты один знаешь тоску и боль моего сердца. Я радуюсь, что могу хоть немного страдать ради Тебя. Когда чувствую, что страдание превышает мои силы, я прибегаю к Господу в Святых Дарах, и глубокое молчание - мой разговор с Господом.

(31) Исповедь одной из наших воспитанниц.

Когда однажды некая сила стала меня торопить, чтобы я добивалась [установления] праздника и чтобы был написан этот образ, я не могла обрести покой. Что-то насквозь пронизывало меня, но боязнь того, что это обман, овладевала мною. Впрочем, эти сомнения всегда приходили извне, поскольку в глубине души я чувство вала, что именно Господь проникает в мою душу. Исповедник, которому я тогда исповедовалась, говорил мне, что бывают заблуждения, и я ощущала, что этот священник боялся принимать у меня исповедь. Это было для меня пыткой. Когда я заметила, что от людей не много получаю помощи, я стала еще чаще прибегать к Иисусу Христу, к этому лучшему Учителю. Как-то раз, когда меня охватила неуверенность в том, что голос, обращающийся ко мне - от Господа, я молча, голосом души, обратилась к Господу. В один момент какая-то сила пронизала мою душу, и я сказала: „Если Ты - мой истинный Бог, Который общается со мною и говорит мне, я прошу Тебя, Господи, пусть эта воспитанница⁶⁴ уже сегодня пойдет на исповедь. Этот знак укрепит меня". В тот же миг эта девушка попросила об исповеди.

Классная наставница была удивлена ее внезапной переменой, но тут же позаботилась о священнике, и эта девушка с глубоким раскаяньем исповедалась. И тут я услышала в душе голос: Теперь ты веришь Мне? И вновь удивительная сила проникла в мою душу, уверила меня и так укрепила, что я сама удивлялась, как это я могла хоть на миг поддаться сомнению. Однако эти сомнения всегда приходили извне, и это настраивало меня на более сильные углубления в себя. Когда моя душа чувствует неуверенность священника во время святой исповеди, я глубоко не открываю своей души, а только каюсь в грехах. Такой священник не дает душе покоя, поскольку сам им не обладает.

Священники, вы - яркие свечи, освещающие души, пусть ваш свет никогда не будет затемнен. Я поняла, что в то время не было воли Божией, чтобы я открыла свою душу до глубины. Эту милость Бог дал мне позднее.

(32) Мой Иисус, руководи сознаньем моим, возьми в полное владение все мое существо, заключи меня в глубину Своего Сердца и храни от напасти врага. В Тебе моя единственная надежда. Говори моими устами, когда я, последняя нищая, буду [общаться] с могущественными и учеными людьми, чтобы они поняли, что слова эти - Твои и исходят от Тебя.

Темные силы и соблазны.

Мое сознание было удивительно замутнено, никакая истина не казалась мне ясной. Когда мне говорили о Боге, мое сердце было, как скала. Я не могла найти в сердце ни малейшего чувства любви к Нему. Стараясь волевым усилием находиться около Бога, я испытывала большие мучения, мне казалось, что этим я вызываю у Бога еще больший гнев. Я совершенно не могла думать, как думала прежде, чувствовала в душе большую пустоту и ничем ее не могла наполнить. Я стала испытывать голод и тоску по Богу, однако видела все свое бессилие. Я понемногу пробовала читать - фразу за фразой - и таким образом думать, но и это было напрасно. Я ничего не понимала из того, что читала. Перед очами моей души постоянно была бездна моего убожества. Когда я входила для духовных упражнений в часовню, я всегда испытывала еще большие муки и искушения. Порою всю Святую Мессу я боролась с кощунственными мыслями, которые так и просились на язык. Я испытывала неприязнь к Святым Дарам. Мне казалось, что я не получаю никакой пользы, которую они дают. Я участвовала в Евхаристии только из-за того, что слушалась исповедников, и эта слепая покорность была для меня единственным путем, по которому я могла идти, и спасательным кругом. Когда священник объяснил мне, что это - испытания Божий и что в том положении, в котором нахожусь, я не (33) только не оскорбляю Бога, но даже очень Ему угодна, и это знак того, что Бог безмерно меня любит и очень мне доверяет, что через такие испытания Он меня посещает. Однако эти слова нисколько меня не утешали, мне казалось, что они совсем ко мне не относятся. Одно меня удивляло: нередко бывало так, что страшные муки внезапно исчезали в тот момент, когда я шла на святую исповедь, однако как только я отходила от исповедальни, все эти муки нападали на меня [с] еще большим ожесточением. Тогда я падала ниц перед Святыми Дарами и повторяла слова: „Даже если Ты собираешься убить меня, я буду доверять Тебе"⁶⁵. Мне казалось, что я умираю в этих страданиях. Самой страшной была для меня мысль о том, что я отторгнута от Бога. Потом приходили и другие мысли. Зачем мне усердствовать в добродетелях и добрых делах? Зачем умерщвлять плоть и изнурять себя? Зачем давать обеты? Зачем молиться? Зачем жертвовать собой и терять силы? Зачем на каждом шагу делать из себя жертву? Зачем - если я уже отвергнута Богом? Зачем все эти усилия? Один только Бог знает, что делалось в моем сердце.

Будучи страшно стиснута этими страданиями, я вошла в часов ню и из глубины души произнесла такие слова: „О Иисус, делай со мною все, что Тебе нравится. Я везде буду восхвалять Тебя. Пусть исполнится во мне любая Твоя воля, о Господь и Бог мой, а я буду славить Твое бесконечное Милосердие". После этого обета смирения страшные муки отступили. Тогда я увидела Иисуса, который сказал мне: Я всегда в твоем сердце. Непостижимая радость пронизала мою душу и [наполнила] великой Божией любовью, которой зажглось мое бедное сердце. Я вижу, что Бог никогда не допустит сверх того, что мы можем выдержать. О, я не боюсь ничего. Если Он посылает душе большие муки, то поддерживает еще большей благодатью, хотя мы ее вовсе не замечаем. Одно выражение доверия в такие минуты воздает Богу больше хвалы, чем многие часы, проведенные в радостной молитве. Теперь я вижу, что если Бог хочет оставить душу во тьме, то ее не просветит никакая книга и ни один исповедник.

(34) Мария, моя Матерь и моя Владычица, вручаю Тебе мою душу и тело, мою жизнь и смерть и то, что наступит после смерти. Все предаю в Твои руки, о Матерь моя, укрой мою душу Своим девичьим покровом и подари мне милость чистоты сердца, души и тела. Своею силой охрани меня от всех врагов, а особенно от тех, кто свою злость скрывает под маской добродетели. О прекрасная Лилия, Матерь моя, Ты - мое зеркало.

Иисус, Божественный узник любви, когда я размышляю о Твоей любви и самопожертвовании ради меня, чувства покидают меня. Ты скрываешь Свое непостижимое величие и снисходишь до меня, убогой. О Царь Славы, хотя Ты таишь Свою красоту, взор моей души разрывает завесу. Я вижу хоры Ангелов, которые неустанно воздают Тебе честь, и все небесные силы, которые неустанно Тебя восхваляют и говорят: „Свят, Свят, Свят".

О, кто постигнет Твою любовь и Твое бездонное милосердие к нам. О Узник любви, я заключаю свое бедное сердце в этом святилище, чтобы оно неустанно, днем и ночью, превозносило Тебя. Я не знаю препятствий для этой адорации и даже если физически буду удалена, мое сердце всегда будет с Тобою. Ничто не может поставить преграду моей любви к Тебе. Для меня нет препятствий. О мой Иисус, я буду Тебе удовлетворять за неблагодарность, богохульство, холодность, ненависть и кощунство безбожников. О Иисус, я желаю пылать, словно чистая жертва, и сгореть перед троном Твоего укрытия. Неустанно молю Тебя за умирающих грешников.

О Пресвятая Троица, будь благословенна - Нераздельная, Единый Боже - за этот великий дар и завет милосердия. Мой Иисус, чтобы загладить перед Тобою вину богохульников, я буду молчать, когда меня будут несправедливо упрекать - чтобы хоть частично возместить Тебе ущерб. В своей душе я неустанно пою Тебе гимн, но никто об этом не догадается и этого не поймет. Песнь моей души известна только Тебе, о мой Создатель и Господь.